испытывает, будто разом утратил способность чувствовать. Он слышит ее причмокивания там, внизу, но в темноте кажется, будто все происходит не с ним. Наконец его член получает последний огорченный поцелуй, словно он — непослушный, но в целом вполне сносный племянник, и она снова оказывается рядом.
— Что не так? — спрашивает она.
С чего бы начать?
Она снова присоединяется к вечеринке, он выдерживает приличествующий период траура и берет решение в собственные руки. Может, дело в практике, полученной в клинике, но всего три движения, и его член стоит, крепко и твердо. Он бы хотел, чтобы как-же-ее-зовут оказалась здесь и увидела его. Ему приходит в голову, что в способности возбудить себя быстрее, чем это получилось у полуобнаженной студентки, есть какое-то извращение. В этом угадывается некоторая метафора, но прежде чем он успевает сконцентрировать свои разбегающиеся мысли на этой идее, распахивается дверь, в комнату заходит Джек, обнимая еще одну хорошенькую юную особу. Джек тащит два стакана с выпивкой, один из которых ему чудом удается удержать, когда они с девушкой сталкиваются лицом к лицу с Сильвером, сидящим на краешке кровати, с зажатым в руке хозяйством.
И вот тут-то начинается странное. Потому что он чувствует, что крутится, суетится, на ходу натягивает шорты, выскакивает из комнаты, бормоча извинения. Но на каком-то другом уровне он ясно понимает, что так и не двинулся с места, что так и сидит здесь, с членом в кулаке, и глядит на них.
— Что за хрень? — выпаливает Джек.
Девушка хихикает, но не насмешливо. А потом они уходят, и свет из ванной бликует на осколке стекла на полу, подтверждая, что все это и в самом деле произошло. Возвращается Джек, один, с оставшимся стаканом в руке.
— Господи, Сильвер, — говорит он. — Может, все-таки спрячешь его?
На этот раз тело вроде получает сигнал от мозга, он выпускает свой сбитый с толку член и надевает шорты. Джек садится на край кровати и протягивает Сильверу стакан. Тот с содроганием его отталкивает.
— Может, мне не стоит это говорить, но вообще-то цель в том, чтобы иметь эрекцию и девушку одновременно.
— Как вариант.
Джек ухмыляется, потом смеется, а потом они оба смеются чуть не до слез — потому, что они пьяны, и под наркотой, и стареют быстрее, чем им бы хотелось, да и, в конце концов, больше им ничего не остается.
— Я буду скучать по тебе, когда ты помрешь, приятель, — мрачно говорит Джек.
— Спасибо, старина.
Он смотрит на Сильвера, но, встретившись с ним взглядом, тут же отводит глаза. На большее проявление чувств они не способны.
— Не расскажешь, что вообще произошло?
— Да нет, пожалуй.
Еще один взгляд, и снова Джек отводит глаза. Он хлопает себя по ноге и поднимается.
— Что ж, ладно. Ты к нам выйдешь?
— Через минуту.
— Окей. Смотри под ноги, здесь повсюду осколки.
— Я думал, ты используешь пластиковые стаканчики.
Джек усмехается.
— Стекло — это для взрослых.
Вечеринка в полном разгаре. Девушки под парами, потные, безумно кружатся под музыку. Две из них, раздетые до лифчиков, танцуют на журнальном столике. Те немногие мужчины, которых пригласил Джек, либо тоже нелепо танцуют с девушками, либо притулились на сдвинутой к стенам мебели, налегают на алкоголь и наблюдают. Джек в центре танцпола истекает потом, отплясывая зад к заду с девушкой, которую
