чувствует себя давным — Давно умершим, потерявшимся призраком, застрявшим между мирами по неоконченным делам.
— Надеюсь, ты не против, — обнимая его, говорит отец.
— Ты бы мог сказать, что они все будут здесь.
— Тогда ты бы не пришел, а я не мог так расстроить твою мать.
— Так что решил расстроить меня.
Он улыбается.
— Я люблю тебя, но сплю в ее постели.
— Папаши, давайте без пошлостей, — говорит Кейси, и он довольно целует ее в щеку.
— Он здесь? — кричит из кухни Элейн.
— Пойди поздоровайся с матерью, — говорит Рубен.
— Привет, ма.
Элейн стоит у кухонного стола в черном вечернем платье и тапочках, нарезает жаркое. Наверное, ходила с отцом в синагогу. Сильвер представляет, как они за руки возвращаются домой, вдыхая теплый летний воздух, вслушиваясь в знакомый ритм своих шагов, предвкушая чудесный ужин с детьми. Он ощущает их любовь, их покой, их тихую радость от жизни и друг от друга. Они что-то сделали правильно, даже не прикладывая осознанных усилий, достигли какого-то удовлетворения жизнью, которого напрочь лишен он сам.
— Выглядишь ужасно, — замечает мать, кладя нож на стол.
— Непростые выдались дни.
— Обними-ка меня.
Он в два раза выше нее, но когда она обнимает его, он исчезает.
— Ма, — говорит он, и ком в его горле все растет и растет.
— Я знаю, — отвечает она, поглаживая его по спине, — я все знаю.
И он почти верит ей.
Зрение понемногу возвращается, но четкого фокуса пока нет, отчего у Сильвера проблемы с равновесием. В гостиной он неуверенно опускается между Кейси и Дениз.
— Все хорошо? — спрашивает Дениз.
— Более или менее.
— Надеюсь, ты не против. Твоя мама не приняла бы моего отказа.
— Все в порядке.
— И, знаешь, я по ним скучаю.
Он знает, что это правда. Мать Дениз умерла, когда ей было тринадцать, а Элейн всегда мечтала о дочери. После их свадьбы Дениз очень сблизилась с матерью Сильвера. Не оттого ли они с Дениз так долго протянули, что ей не хотелось терять Элейн, думает он. Они и сейчас иногда вместе обедают. Мать об этом не упоминает, но городок не из больших, так что он не раз видел их на улице или в окне ресторана. Развод и при благоприятных обстоятельствах — дело непростое, потому что в каком-то отношении вы так и не перестаете быть семьей. Кинозвездам удается. Остальные же продираются через это, сознательно закрывая на все глаза.
За столом его место между Кейси и Дениз, напротив Чака и Руби, чьи сыновья ни секунды не сидят смирно. Заку и Бенни восемь и шесть; они как герои мультфильмов, которые никогда не останавливаются. Малыш Тоби спит в автомобильном кресле в углу комнаты. Все поют «шолом-алейхем», потом Рубен поднимает свой серебряный кубок и читает кидуш, затем разливает вино из кубка по маленьким серебряным стаканчикам, которые передаются по кругу за столом. Вино на вкус как сироп от кашля, липкой сладостью оно заливает язык и горло Сильвера. Они отправляются на кухню помыть руки из серебряного кувшина для омовений, возвращаются к столу, где Рубен произносит благословение и разрезает халу С обрядовой частью покончено, и Элейн с Кейси вносят суп.
