— Не угодно ли вам сесть за стол со мной, леди Лукреция?
Он чувствовал себя так же, как в далекий зимний день, когда они вместе собирали каштаны: словно он осторожно ступает по замерзшему пруду и тонкий лед может проломиться под ним в любую минуту. За окном кружил снег, падал густыми хлопьями, все толще устилая землю, налипая на разбитые стекла старой оранжереи. Темные глаза Лукреции пытливо вглядывались в него, как тогда, когда он склонился над ней в ее комнате, вдыхая сладкий запах печеных яблок и медвяных сливок, смешанный с ароматом ее кожи.
Он ждал. Наконец она медленно села:
— Вам и впрямь по вкусу мои кушанья?
— В жизни не ел ничего вкуснее.
— Едва ли я поверю такой лести, мастер Сатурналл.
— Это не лесть, ваша светлость, а истинная правда. — Зачерпнув ложкой из тарелки, Джон потянулся через стол. — Попробуй сама.
Сады Сатурна были разорены, столы его были разрушены. Сатурнов Пир был утрачен, как я говорил. Но ничто, по утверждению алхимиков, не исчезает всецело. Каждый год пресные воды Равнин сохраняются под солеными водами прилива. Каждую весну ковры зелени появляются из-под зимних снегов Долины. Всякое вещество сохраняется, даже если оно поддается воздействию дыма или копоти, и это известно даже самому неискушенному повару. Ибо меняется лишь внешняя форма, а сущность остается неизменной.
Повару в тягость читать о подобных предметах, для него привычнее корпеть над котлом, нежели над страницей. Но именно таким образом и сберегаются обычаи Сатурнова Пира.
Ева подала Адаму одно только яблоко. Но это все равно был Пир. Я подавал роскошные обеды королям и видел зажаренного на ветке кролика, насытившего простого погонщика лошадей. Я чуял ароматы изысканных блюд в дыме жалкого костерка, чье пугливое, слабое пламя не могло согреть кости маленького мальчика и его матери.
Повар не особенный среди людей, как мне сказали однажды. И Пир принадлежит не ему одному, как я некогда полагал. Сегодня моя любовь говорит мне иное. Сегодня второй Адам обихаживает свою Еву.
Он будет кормить ее, как кормил в былые дни, и, если у нее достанет любви к нему, она тоже похлопочет у очага и накормит его. Недра зимы стали для них стенами сада, где они сидят рука об руку в мирном согласии. И при благоволении древнего бога новый Адам и его темноокая Ева разделят друг с другом такую любовь, какой не изведали в пору, когда их мир был молод.
Такое вот знание я постиг, и оно открывается мне заново каждый год, когда мы с ней вдвоем собираем Сатурнов Пир.
Благодарности
Путь к публикации у этой книги был долгим и причудливым. Мне хотелось бы поблагодарить всех, кто поддерживал и подбадривал меня на всем его протяжении.
Представление о семнадцатом веке и кулинарии того времени я почерпнул из работ многих авторов, но в первую очередь из книги моего доброго друга Кейт Колкухон «Taste: The Story of Britain Through its
