Юля в машине долго и путано объясняла, почему «бобры» и «федералы» воюют между собой, мы с перевертышем запутались в результате еще больше…
Однако на Сергеева список произвел впечатление. Особенно когда я заверила его, что каждый из пятнадцати мелких начальников охотно разговорится на главной рыночной площади. Сергеев мне поверил, но сделал вид, что он тут посторонний. Когда «глаз пустоты» перевел нам его слова, нюхач от восхищения захлопала в ладоши.
— Столь неподдельная вера в собственную ложь встречается нечасто! — воскликнула Кеа. — Даже в школах красных гончаров — а они ловкачи по части риторики — я не встречала мастера столь изысканного стиля!
Сергеев, даже сидя на полу в углу, ухитрялся нами руководить.
— Давайте решать вместе… я позвоню руководству… мы разберемся вместе… давайте подключим журналистов… я клянусь вам, что понятия не имел…
— А зачем нам кого-то подключать? — подмигнул мне «глаз пустоты». — Разве недостаточно того, что мы доставим тебя и пятнадцать твоих офицеров на суд к губернатору?
— А? К кому? К губернатору? Да-да, это… это вы верно… пожалуй, тут вы меня обошли…
Генерал купился. Похоже, он даже не заметил, как пропустил смертельный удар. Такая радость засветилась в его бесцветных глазках, когда зашла речь о единоличном суде у губернатора.
— Марта, не верьте ему, — вскочила ведьмочка. — Ему только и надо, чтобы вы не звали никого — ни суд, ни журналистов. Они тогда снова выкрутятся…
Сергеев укоризненно взглянул на Юлю, под его коротким взглядом она съежилась, будто засохла. А я вспомнила, у кого встречала похожий взгляд. Однажды Рахмани на подпольном базаре показал мне василиска. Крайне неприятная тварь, похожая издалека на мирного карлика, грызла прутья клетки. Когда «мирный карлик» глянул на меня близко поставленными прозрачными глазками, у меня онемели ноги и челюсти, а затем онемение продвинулось бы дальше, если бы Рахмани не задернул клетку рогожей. Торговец, волосатый волхв из уральских пещер, хихикал, брызгая слюной. Когда я обрела возможность говорить, чуть не выбила ему оставшиеся зубы…
Сергеев надежно запомнил рыжую Юлю.
— Представления не имею, чем вы накачали Харина… но в любом случае, подумайте — кому нужны эти нелепые разоблачения? Кому вы хотите навредить? Ну снимут несколько человек в нашей системе, полетят трое-четверо в управлении, а дальше? Если эту девочку обидели, я готов разобраться. Я разберусь, и очень быстро. Вы через час получите виноватого и забирайте его…
— Домина, он снова врет!
Я обернулась и увидела нечто весьма неприятное. Нюхач и девочка Юля развалились рядышком на диване, Юля прикурила сигарету и учила Кеа курить! Кроме того, они поочередно прихлебывали пиво из одной бутылки.
— Домина, я не понимаю ни слова из его лживых речей, но этот человек подобен глине, из которой ты так славно лепишь големов. Кроме того… больше всего он боится, что ты найдешь нечто, спрятанное под паркетом в спальне.
— А что у вас под паркетом в спальне, любезный? — оживился Кой-Кой.
На короткое время Сергеева перекосило. Он быстро вернулся к прежней манере, но я успела поймать гримасу страха, налипшую на его розовое лицо.
— Юля, ты умеешь ломать паркет?
— Не-ет… то есть я постараюсь. А чем ломать?
— Попробуй вот этим. — Я протянула ей кинжал. — Здесь не трогай, разрежешь себя!
— Это не слишком умно… — глядя куда-то в сторону, залепетал Сергеев.
Когда рыжая ведьма прошла мимо него, помахивая моим кинжалом, у большого начальника что-то случилось с руками. До этого он сидел ровно, заложив ногу на ногу, демонстрируя мне идеальные ногти, которым могли позавидовать наложницы магараджи. Но стоило Юле в соседней комнате воткнуть кинжал в дерево, руки Сергеева пришли в движение. Его пухлые ладони стали непрерывно потеть.
