Узкий проход в скалах раздвинулся, обе джонки скользили по зеркальной поверхности гавани. Над нами, на громадной высоте, слабо светили два маяка, а внизу, в лощине, мерцали огни пиратской деревни. Там, в сотне морских гязов от нас, виднелась пристань, несколько фелюг и полуразобранная бригантина на берегу. Мне довелось попасть в самое сердце разбойничьего мира, в тайную гавань Одноглазого Нгао!
Но пиратов занимали не красоты бухты и не близкий ужин в таверне. Посреди мерцающего серебристого зеркала, словно паря над водой, покачивался невероятно красивый и страшный корабль. Никогда раньше я не видела такого удивительного, такого огромного корабля. Много позже я узнала, что он называется драккаром и что его строили норвежские столяры, но вовсе не на Великой степи, а на иной тверди, по заказу моего сурового любовника Рахмани.
В отличие от жалких посудин хинцев этот драккар был наглухо зашит сверху, он имел целых три боевые палубы, с тремя десятками пушек на каждой, его вытянутый нос украшала жутковатая деревянная фигура — полуголая девица с распущенными волосами, огромными глазами и хищным ртом. Ниже уровня пушечных портов красавец был обит сверкающей бронзой, над форштевнем грозными клыками дрожали тяжелые стрелы в натянутых стрелометах и скорпионах, а лебедка на бизань-мачте лязгала цепью, поднимая страшный свинцовый ворон, один удар которого мог пробить нашу джонку насквозь…
На шканцах и на мостике в мрачном молчании стояла группка вооруженных мужчин. Возле каждой пушки с горящим фитилем наизготовку застыли канониры.
Вздох изумления пронесся над пиратской джонкой, когда драккар легко снялся с места и заскользил к нам. На его мачтах паруса были свернуты, а в воде за кормой не оставалось следа. Он летел в локте над поверхностью бухты, и деревянная богиня на носу грозно улыбалась врагу. Я, конечно же, слышала от Матерей-волчиц про всякие чудеса, творимые волхвами из далеких северных земель. Я слышала, что они умеют перетаскивать свои корабли по суше, и те становятся легкими, точно надутые горячим воздухом бычьи пузыри, но над водой сила заклятий слабеет, и самый сильный колдун не в силах летать над волнами.
Мать-волчица маленькой девочкой брала меня с собой к Шелковому пути, там мы встречали купцов- руссов и гиперборейцев, они путешествовали в сухопутных лодках, но их ладьи едва достигали сорока локтей в длину… Также я слышала предания о чудесных людях народа инка, наших дальних родичах, приплывавших во сне на спине океанских течений, открывших фактории по всему западному берегу Лондиниума. Якобы они тоже умели делать воду твердой для своих лодок, выдолбленных целиком из стволов тысячелетних деревьев боа…
Но легендарные колдуны и их легендарные корабли никогда не заплывали так далеко на восток. Во всяком случае, я не слышала ни о чем подобном! И Одноглазого не так легко было испугать. Он мяукнул отрывисто, на корме забили в барабан, барабану ответила рында. Повинуясь сигналу тревоги, матросы забегали, как безумные.
Однако достойного сражения Одноглазый принять не успел. Он не успел ничего, потому что тяжелый кованый нос драккара со всего маху вонзился в борт первой джонки. Она лопнула пополам и затонула за несколько песчинок, а страшная деревянная дева повернулась к нам.
Я мысленно вознесла все молитвы. Смерть казалась неотвратимой. В очередной раз я убедилась в кармической правде наших существований. Никто не в силах сбежать от своей нелепой судьбы.
Я закрыла глаза и приготовилась достойно воплотиться в какое-нибудь более удачливое существо.
10
В поисках закона
— Где это? Здесь? Останови!
Девица, запертая в клетке, завыла и закивала одновременно. Каждую секунду эти люди не
