— Дом Саади, не серди магов, лучше расскажи им, — умоляюще сложил передние руки Вор из Брезе. — Я ведь не понимаю и половины их речи…
— Вы можете идти, куда хотите, — отважно заявила худенькая Лена. — Но больной, перенесший операцию, останется здесь.
Рахмани со вздохом огляделся и… заговорил.
— Премудрый Господь создал этот мир и наделил его тройственной природой. Так сказано в священных свитках детей Авесты, так начертано в перламутровых книгах страны Вед, так сказано в легендах Золотой Орды и преданиях склавенов…
Существуют три тверди, похожие друг на друга, но совсем не как близнецы. Далекие звезды, видимые с гор, почти одинаковы, и наречия на всех твердях почти повторяют друг друга, а в хрониках даже упоминаются одинаковые имена царей, эмиров и императоров. Моя родина — Хибр, Господь обделил его водой. Лишь далеко на юге от страны парсов плещется Травяной океан, а там, где на Зеленой улыбке раскрывает объятия кораблям Атлантика, — у нас лишь мелкие соленые моря, из которых, как клыки, торчат острова.
Лишь Премудрому ведомо, почему он допустил, чтобы Хибр был завоеван султанатом. На Зеленой улыбке положение гораздо более сложное. Считается, что верховной властью обладает римский император, однако правит папа и его жуткие закрытые ордена…
Иногда Саади не хватало запаса русских слов, но никто его не перебил и не поправил. Его слушали затаив дыхание.
— …Во все времена рождались те, кто пытался толковать тройственность планет как отражение сущего. Так учили меня мои слепые наставники. Но никто так и не смог ответить, где истинная честь и как добиться общего блага для человечества.
Что же касается Великой степи, то эта твердь вообще не должна существовать. Звездочеты доказали, что Великая степь то замедляет, то ускоряет полет вокруг светила. Но не это самое странное. На Великой степи вольготно плодятся твари, которые на Зеленой улыбке не выжили бы и недели. На Великой степи один ребенок творит формулу, для которой на Хибре понадобилось бы трое магов. У них там каждая третья девчонка от рождения способна колдовать.
Великая степь соединяет несоединимое.
Классики науки, по книгам которых я учился в университетах Рима и Кенигсберга, доказывают в своих трудах, что люди-рыбы существовать никогда не могли. Они пишут, что морские центавры — это глупые легенды, а циклопы — это порождения обкурившихся черноногих с Южного материка. Также этим уважаемым людям доподлинно известно, что не существует разумных дельфинов, древесных дев и снежных дэвов. Они с неохотой, как случайные редкости, описывают водомеров, перевертышей, «голых бесов», красных номадов и прочих разумных элементалей, от которых просто не отмахнуться…
— Потому что я живой, — хихикнул Снорри. — Попробуй от меня отмахнись!
— Поэтому я, завершив два курса обучения, отказался дальше внимать книжной лжи, — продолжал Ловец. — Часы Зеленой улыбки заведены на пять веков раньше, чем часы Хибра, а рассуждать, сколько лет Великой степи, — невозможно. Это твердь, где до сих пор правят наследники Искандера, опираясь на преданных центавров. Это твердь, где уживаются великая империя Хин, Золотая Орда и еще несколько сильных государств. Периодически они воюют друг с другом, но Шелковый путь, рассекающий Срединный материк, открыт для торговцев всегда.
Жители Великой степи легко обходятся без железных кораблей, без воздушных шаров и без глобусов…
Рахмани поразился тому, с каким вниманием его слушали. Эти взрослые люди тянули шеи, как дети, дорвавшиеся до чудесной сказки.
Он рассказал им про маленькую родину дома Ивачича, со всех сторон зажатую зелеными знаменами султаната. Про восстания и кресты вдоль дорог. Про ряды виселиц и смелых витязей. Он рассказал им про контрабандные каналы, которые сам открыл и подарил другу, чтобы тому было легче прятать вино, шишу и массу иных запрещенных товаров.
