Жар ночи

особа. Любила хорошую схватку.

Всем Стражам, выразившим желание вступить в ряды Избранных Воителей, предписывалось в качестве посвящения и для ознакомления с самыми суровыми требованиями службы провести месяц у Врат. Казалось бы, месяц представлял собой не более чем каплю в сравнении с бездонным колодцем времени их жизни, однако у Врат это воспринималось как вечность.

Поскольку Врата представляли собой ад, место, которое некоторые Спящие видели на пороге смерти и верили, что там заправляет краснокожий рогатый малый с разветвленным хвостом. Место, которое Стражам хотелось бы проигнорировать и забыть, что, однако, было невозможно. То был проход в Сумерки, сотворенный некогда Старейшими, чтобы увести свой народ от Кошмаров. Уйти удалось, но враги обнаружили проход, устремились следом и с тех пор не прекращали ожесточенного натиска.

Огромные ворота во Внешний Мир выпучились под немыслимым напором, а окаймлявшие его тончайшие, святящиеся красным огнем трещины показывали, с каким трудом удерживают их замок и петли. Мало того, сквозь эти узкие трещины в Сумерки непрерывно, словно вода, вливались черные тени, накапливавшиеся, уплотнявшиеся и вспучивавшиеся, словно пузыри из этой рвотной лавы. Тысячи Избранных Воителей вели там нескончаемую битву, вновь и вновь разя мечами неисчислимое множество Кошмаров. То было тягчайшее испытание, и никто из вменяемых Стражей не желал, чтобы оно длилось дольше, чем это предписано.

За исключением Рейчел.

Отслужив месяц, она заявила, что не прочь остаться здесь еще на такой же срок.

— Да. Лихая, — согласился Эйдан. — К тому же у нее есть серьезное преимущество. Она знает, что происходит. А я нет. Она находится здесь с четко определенной миссией, а мне приходится разрываться: оберегать Лиссу, добывать антиквариат для Макдугала и заниматься поисками артефактов. А теперь оказывается, что придется иметь дело еще и с этими… гибридами. И что, спрашивается, мы вдвоем способны противопоставить многочисленным выродкам? С таким же успехом я могу на все плюнуть, прихватить Лиссу и укрыться где-нибудь на необитаемом острове. Урвать для себя хоть сколько-то мира, пока возможно.

— Дерьмо! — Коннор тяжело вздохнул. — Ты прав, мы нуждаемся в подкреплении. Но пропади я пропадом, если знаю, кому захочется отправиться сюда. Воины под моим началом преданы делу, но…

— Но это требует слишком многого.

— Да. Именно. Для большинства из нас Сумерки — это единственный дом, какой мы знаем. Помнящих Старый Мир очень немного. Просить их оставить родину ради этого, — Коннор сделал широкий жест рукой, — значит просить слишком многого.

— Это хреново, но какой у нас выбор? — Эйдан потер ладонью выступившую на скулах утреннюю щетину. — У рыжеволосой оказалась таза,которую искал я, так что они охотятся за артефактами. Немало сил и времени уходит у меня на то, чтобы не разочаровывать Макдугала, потому что он оплачивает счета. Нам нужен кто-то, кто выискивал бы артефакты, пока я работаю, и целая группа для охоты на гибридов. Тварь, напавшая на меня, явно была безумна. Кого-нибудь из них могут изловить или убить, и тогда Спящие узнают, что они не одни во Вселенной.

— Кроме того, все, кто тебе близок, тоже подвергаются опасности и нуждаются в защите. Старейшие используют для достижения своих целей все возможные средства. Ты вот вообразил, что Стейси мне мигом наскучит и я от нее отделаюсь. А суть в том, что, хочу я этого или нет, мне лучше держаться от нее подальше, потому что быть рядом со мной смертельно опасно. — (Эйдан, прищурившись, смерил его пристальным взглядом.) — И вот еще что, — продолжил Коннор. — Путешествие туда и обратно тоже не обошлось без последствий. Медиум устранен.

Эйдан застыл.

— Устранен?

— Убит. Уничтожен. Игра закончена.