— Я не искала для себя такой роли и не хочу исполнять ее. С семнадцатилетнего возраста я сопротивляюсь этому. Из-за встречи с Элизабет Бартон жизнь моя превратилась в сплошной ужас. Я не желаю, чтобы мной вертели эти ваши провидцы со своими пророчествами. Вы даже не хотите рассказать мне об этом человеке: как его зовут, кто он такой, откуда взялся. А я ради него должна покинуть Англию? Нет уж, это слишком, я никуда не поеду.
Шапуи вернулся в свое кресло за столом. Налил себе вина. Крепко вцепившись пальцами в кубок, он посмотрел на молчавшего до сих пор Жаккарда. Тот ответил ему многозначительным взглядом. Мне показалось, что эти двое без слов обменялись информацией и приняли решение.
Посланник отхлебнул вина.
— Ну, хорошо, отложим этот разговор, — сказал он в своей обычной невозмутимой манере. — Между Англией и Фландрией, а также остальными государствами, подвластными императору, существует эмбарго. Да и вообще, для организации переезда и подготовки необходимых документов понадобятся не недели, а месяцы. Будем считать, что наш план остается в силе. К тому времени, когда все будет готово, вы еще можете изменить свое решение.
— И не рассчитывайте, — ответила я. — Даже не представляю, что должно произойти, чтобы я согласилась сделать это.
— Но, Хуана, в память о вашей матушке, верной дочери Испании, не могли бы вы хотя бы оставить вопрос открытым? — настаивал посланник.
В память о моей бедной матушке?! Откуда Шапуи знает, что и через три года после смерти она, как никто другой, сохраняет свою власть надо мною? Мне всегда казалось, что я не оправдала ее надежд. Я неудачница, и будь матушка жива, она так бы ко мне и относилась. Я бросила блестящую службу у королевы, а замуж не вышла. Мама умерла, так и не узнав, что я ухаживала за умирающей Екатериной Арагонской, а потом приняла обет послушницы. Может быть, в конце концов, хотя бы это заставило ее гордиться мною.
— Мне очень жаль, — грустно сказала я. — Но, увы, это невозможно.
Посланник и тут не утратил хладнокровия.
— Ну, хорошо, Хуана. Мы проследим, чтобы вас в безопасности сопроводили в Дартфорд.
Он повернулся к Жаккарду:
— Прошу вас, распорядитесь, чтобы монаха-доминиканца отправили к остальным в кентерберийскую тюрьму.
— Нет, нет, только не брата Эдмунда! — вскричала я. — Неужели вы не в силах использовать свое влияние, чтобы его освободили вместе со мной?!
Шапуи тяжело вздохнул:
— Поймите, Хуана, я не могу позволить, чтобы вы рассказали ему о наших планах и о существовании третьего провидца. Я понимаю, вы в некотором смысле привязаны к брату Эдмунду Соммервилю…
— Я ничего ему не скажу… совсем ничего! Клянусь вам в этом, а я умею держать свое слово!
— Вам стали известны тайные планы императора, — вступил в разговор Жаккард. — Вы наполовину испанка, поэтому вам больше доверия. Но если этот ваш брат Эдмунд узнает хоть что-нибудь, его придется убрать.
«Убрать». Как небрежно произнес это слово Жаккард!
— Допустим, что я смогу подарить ему свободу, Хуана, — сказал посланник. — Это очень непросто, но я постараюсь сделать это для вас. Согласны ли вы в таком случае пообещать мне в ответ, что не только не расскажете ничего Эдмунду Соммервилю, но и, когда придет время и все будет готово, хотя бы еще раз подумаете над нашим предложением?
Несколько мгновений я колебалась, а потом кивнула:
— Да, обещаю вам это.
И снова я заметила, как Жаккард и Шапуи многозначительно переглянулись, без слов поняв друг друга.
— Но имейте в виду, что, когда вы придете ко мне снова, а я все-таки откажусь, вы не должны будете заставлять меня делать что-то насильно, — заявила я. — Я должна услышать третье пророчество по своей доброй воле. Именно так сказала Элизабет Бартон.
— Ну конечно, Хуана, — заверил меня Шапуи. — Не беспокойтесь, нам это прекрасно известно.
Над замерзшими полями уже вставал рассвет, когда мы с братом Эдмундом покинули монастырь Святого Гроба Господня. В Дартфорд мы вернулись без приключений. Жизнь катилась своим чередом, проходили недели, потом месяцы, а от Шапуи по-прежнему не было никаких известий. Казалось, теперь-то я окончательно свободна и могу строить планы на будущее. Вы хотите знать, какие у меня были планы? Выйти замуж за Эдмунда и довести до конца свою затею с гобеленами.
Когда зима сменилась весной, я окончательно уверовала в то, что все невзгоды миновали и впереди меня ждет спокойная,
