поводьями и похлопывал себя по правой ноге. Эти движения показались мне знакомыми, и вдруг меня словно что-то толкнуло, причем так сильно, что я даже подпрыгнула на твердой скамье фургона.
Человек, ехавший сзади, был Джеффри Сковилл.
— Да не пяльтесь вы на него так откровенно, — пробормотал сидящий рядом барон Монтегю.
Лицо его выглядело озабоченным. Глаза бегали по фургону: он смотрел то на сына, то на сидевшего напротив Невилла, то на сопровождавших нас солдат.
— Но это же глупо! — Я даже руками всплеснула. — Зачем Джеффри это делает?
— Вопрос совершенно идиотский, ходя вы и не похожи на слабоумную, — отвечал барон. — Не дергайтесь, сидите спокойно. И не оборачивайтесь больше. Не привлекайте к нему внимания.
Монтегю наклонился вперед, опустил руки на колени. Сделал он это медленно, почти небрежно, как бы с ленцой; через плечо нашего возницы он посмотрел вперед, на первый фургон и ехавших впереди солдат. Потом обернулся назад. Через несколько секунд барон кивнул, словно бы отвечая кому-то, и снова выпрямился. Я была зажата между его массивным корпусом и задней стенкой фургона, и Монтегю подвинулся так, что рука его за моей спиной высунулась наружу. Я почувствовала, как он помахал кому-то, словно бы подавая условный сигнал.
— Что вы делаете?
— Стараюсь спасти вас, Джоанна.
— Но это безумие, — прошептала я, едва сдерживая раздражение. — Тут же кругом солдаты.
— Мы с констеблем Сковиллом вооружены, вы же сами видели.
— Так вы, значит, тоже бежите с нами?
— Нет, — отвечал он, — я не брошу сына и своих друзей. Кроме того, сбежать всем не удастся. Эффект неожиданности сработает только для кого-нибудь одного.
— Но в результате ваше положение только ухудшится, — запротестовала я.
— Меня уже ничто не может спасти, — спокойно ответил он. — Я умру в Тауэре.
Я пожала ему руку:
— Не говорите так, барон. Ведь будет суд, вас обязательно выслушают. С чего вы взяли, что нет никакой надежды?
Монтегю вздохнул:
— Ах, Джоанна, я хорошо знаю Генриха Тюдора. По правде говоря, мне сейчас даже стало легче. Понимаю, что в это трудно поверить. Но много лет я чувствовал, что надо мной висит дамоклов меч, и дело тут было вовсе не в том, что я совершил какой-то проступок. Всему виной мое происхождение. Я ведь принадлежу к династии Йорков. Еще Генрих Седьмой уничтожил многих представителей нашего рода. А теперь его сынок заканчивает начатую отцом работу.
Я не стала спорить с бароном, чтобы не обижать его. Глаза мои наполнились слезами, я еще крепче сжала руку своего спутника. Напротив нас сэр Эдвард Невилл подтолкнул локтем сына Монтегю, и они пересели в дальний угол фургона, чтобы не подслушивать, о чем мы говорим.
Барон улыбнулся и вытер с моей щеки слезинку.
— Я не хочу вот так уходить от вас, — прошептала я.
Он вытер мне слезинку с другой щеки, потом взял мое лицо в ладони.
— Ах, Джоанна, полюбить человека, который одной ногой стоит в могиле, невозможно.
Монтегю еще раз выглянул из фургона назад.
— Сковилл скоро начнет действовать; через несколько минут мы уже будем возле Тауэрского рва.
Я повернулась было, но Монтегю остановил меня.
— Нет, — прошептал он. Барон обвил мою талию рукой и крепко прижал к себе. — Когда ваш друг прорвет строй, я прыгну первым и возьму солдат на себя. Будьте готовы и по моему сигналу пулей бегите к Сковиллу.
Дорога свернула в сторону Темзы. Мы были почти на месте.
— Ближе, еще ближе, — бормотал Монтегю, отвернувшись от меня. Он весь напрягся, готовый в любую минуту выпрыгнуть из фургона.
Если честно, я была против этого плана. Он казался мне сущим безумием. Даже если Джеффри и удастся освободить меня, то куда мы потом отправимся? Ясно, что не в Дартфорд: там меня станут разыскивать в первую очередь. А что будет с Артуром? Смогу ли я забрать его, если за мной будут охотиться солдаты? С другой стороны, я была готова сбежать куда угодно, лишь бы чувствовать себя в безопасности. Ничто на свете так не пугало меня, как перспектива вновь оказаться в Тауэре.
