переднее сиденье — другое дело. Мало того, что дверь со стороны водителя была, по видимости, отперта, окно там было опущено примерно наполовину. Достаточно, чтобы Уэйн изловчился вылезти, если его откажется выпустить дверь.
Он оторвался от дивана и проделал длинный, утомительный путь через задний отсек, покрыв огромное расстояние около ярда. Уэйн ухватился за спинку переднего сиденья, тяжело взобрался на нее и…
…опрокинулся на пол в заднем отсеке автомобиля.
Из-за быстрого прыгающего движения голова у него пошла кругом. Несколько секунд он оставался на четвереньках, глубоко дыша и пытаясь унять мутящее беспокойство в желудке. А также определить, что именно только что с ним случилось.
Газ, попавший ему в нос, дезориентировал его так, что он едва отличал, где низ, где верх. Утратив направление, он снова рухнул на заднее сиденье, вот в чем дело.
Он поднялся, чтобы попытаться еще раз. Мир вокруг него разболтанно покачивался, но он подождал, и все наконец стало неподвижным. Он сделал глубокий вдох (еще больше пряничного вкуса), с трудом вскарабкался на спинку переднего сиденья, перекатился и снова сел на пол в заднем отсеке.
У него опрокинулся желудок, и на мгновение его завтрак снова оказался во рту. Он проглотил его. В первый раз вкус у него был приятнее.
Ниже по холму говорил Мэнкс, обращаясь к озеру, и голос у него был спокойным и неторопливым.
Уэйн осмотрел задний отсек, пытаясь установить для себя, как он умудрился оказаться здесь
На этот раз Уэйн опустил голову, разбежался, перепрыгнул через спинку, вылетел из задней части салона, и… упал обратно в задний отсек, где рухнул на ковровое покрытие. Его айфон выскочил из кармана шорт.
Он поднялся на четвереньки, но ему пришлось ухватиться за лохматый ковер, чтобы не упасть, настолько сильно кружилась у него голова. Он чувствовал, будто автомобиль двигался, крутился на черном льду, поворачиваясь по огромному обморочному, тошнотворному кругу. Ощущение бокового движения едва не лишало сил, и ему пришлось ненадолго закрыть глаза, чтобы избавиться от него.
Когда он решился поднять голову и осмотреться, то первым делом увидел свой телефон, лежавший на ковре всего в нескольких футах от него.
Он потянулся за ним медленным движением астронавта, тянущегося за проплывающей конфетой.
Он позвонил отцу по единственному номеру, который хранил в ИЗБРАННЫХ, в одно касание. У него было такое чувство, что только на одно касание он и оставался еще способен.
— Что случилось, чувак? — сказал Луи Кармоди, голос у которого был настолько приветлив, доброжелателен и беззаботен, что Уэйн при одном его звуке почувствовал, как к горлу подступают рыдания.
До этого мгновения он не осознавал, как близок к слезам. Горло у него опасно сжалось. Он не был уверен, что сможет дышать, не то что говорить. Он закрыл глаза, и на мгновение его едва не парализовала тактильная память о том, как он прижимался щекой к щетинистому лицу отца, грубой трехдневной поросли колючей шерсти бурого медведя.
— Папа, — сказал он. — Папа. Я в машине, на заднем сиденье. Не могу выйти.
Он пытался объяснить, но это было трудно. Трудно было набрать весь тот воздух, который требовался, чтобы говорить, трудно было говорить сквозь слезы. Глаза у него горели. Зрение расплывалось. Трудно было рассказать о Человеке в Противогазе, Чарли Мэнксе, Хупере, пряничном дыме и вечно длящемся заднем отсеке. Он не вполне осознавал, что говорит. Что-то о Мэнксе. Что-то о машине.
Потом Человек в Противогазе опять стал стрелять. Пистолет дергался снова и снова, пока он стрелял по плоту. Автоматический пистолет подпрыгивал у него в руке, сверкая в темноте. Когда же успело настолько стемнеть?
— Они стреляют, папа! — сказал Уэйн хриплым, напряженным голосом, который сам с трудом узнал. — Они стреляют в воду!
Уэйн вглядывался через лобовое стекло во мрак, но не мог сказать, попала ли какая-нибудь из пуль в его мать или нет. Он ее не видел. Она была частью озера, темноты. Как любила она темноту. Как легко от него ускользала.
Мэнкс не остался посмотреть, как Человек в Противогазе стреляет в воду. Он уже одолел полпути по склону. Он прижимал руку к уху, словно слушал наушник, получая распоряжение от начальства. Хотя невозможно было представить себе тех, кто командовал бы
