— Не волнуйтесь о собаке, мисс МакКуин. Вы воду пили? Сейчас организму требуется побольше жидкости.
— Я удивляюсь, что он… не лает до… хрипоты, — сказала Вик. — При всем этом переполохе.
Читра провела рукой по руке Вик, раз, другой, а затем сжала Вик локоть. Вик посмотрела на нее с внезапным пониманием.
— У вас и так было, о чем беспокоиться, — начала Читра.
— О Боже, — сказала Вик и снова заплакала, дрожа всем телом.
— Никто не хотел расстраивать вас еще больше.
Она покачивалась, обхватив себя за плечи и плача так, как не плакала с тех первых дней после того, как отец оставил их с матерью. Вик пришлось на какое-то время прислониться к разделочному столу, не будучи уверенной, что она по-прежнему способна удержаться на ногах. Читра протянула руку и робко погладила ее по спине.
— Ш-ш-ш, — сказал мать Вик, уже четыре месяца как мертвая. — Просто дыши, Вики. Просто дыши, ради меня. — Она сказала это с легким индийским акцентом, но Вик все равно узнала голос матери. Узнала и прикосновение материнской руки к своей спине. Все, кого теряешь, по-прежнему остаются с тобой, а значит, никто из них вообще, может, и не теряется.
Если их не увозит Чарли Мэнкс.
Через некоторое время Вик села и выпила стакан воды. Она осушила его в пять глотков, не переводя дыхания, так отчаянно в этом нуждалась. Вода была тепловатой и сладкой, очень хорошей, на вкус напоминающей озеро.
Читра открыла шкафы, ища бумажные тарелки. Вик встала и, несмотря на возражения другой женщины, стала помогать с сэндвичами. Она расставила бумажные тарелки в ряд и положила на каждую по два куска белого хлеба, меж тем как с носа у нее капали слезы, падая на хлеб.
Она надеялась, что Уэйн не знает о смерти Хупера. Иногда ей казалось, что Уэйн больше привязан к Хуперу, чем к ней или Лу.
Найдя ветчину, шинкованную капусту и пакет чипсов «Доритос», Вик начала делать сэндвичи.
— У полицейских сэндвичей есть свой секрет, — сказала какая-то женщина, подошедшая сзади.
Вик бросила на нее один взгляд и тут же поняла, что это и есть Тот Парень, которого она ждала, пусть даже Парень оказался не парнем. У этой женщины были вьющие каштановые волосы и слегка вздернутый нос. На первый взгляд она была простушкой, на второй — умопомрачительной красавицей. В своем твидовом пальто с вельветовыми заплатами на локтях и синих джинсах, она могла бы сойти за аспирантку гуманитарного колледжа, если бы не 9-миллиметровый пистолет, висевший у нее под левой рукой.
— Что за секрет? — спросила Вик.
— Сейчас покажу, — сказала она, встала к столу, взяла ложку и бросила шинкованную капусту в один из сэндвичей поверх ветчины. Над капустой она выстроила крышу из чипсов, чипсы побрызгала дижонской горчицей, затем намазала кусок хлеба маслом и сплющила все это вместе. — Масло — важный ингредиент.
— Действует как клей, верно?
— Да. А копы, по природе своей, притягиваются холестерином как магнитом.
— Я думала, что ФБР занимается похищениями только в тех случаях, когда ребенка перевозят через границы штатов, — сказала Вик.
Женщина с вьющимися волосами нахмурилась, затем посмотрела на ламинированную карточку, прикрепленную к отвороту куртки, где над фотографией ее неулыбающегося лица было написано:
— Официально мы этим еще не занимаемся, — сказала Хаттер. — Но вы находитесь в сорока минутах от границ трех штатов и менее чем в двух часах от Канады. Те, кто на вас напал, держат вашего сына почти…
— Те, кто на меня
— Чарльз Мэнкс мертв, мисс МакКуин. Мертв с мая месяца.
— У вас есть его тело?
Это заставило Хаттер сделать паузу. Поджав губы, она сказала:
— Есть свидетельство о его смерти. Его фотографировали в морге. Ему делали вскрытие. Распилили ему грудную клетку. Коронер вынул и взвесил его сердце. Это убедительные причины полагать, что он на вас не нападал.
