Страна Рождества

ними.

— А что? Тебя пугает, что мы остановимся на ночь в доме бабушки? Если ее дух еще там, он не причинит тебе никакого вреда. Она тебя любила.

— Нет, — безразличным тоном сказал Уэйн. — Просто я знаю, что призраки любили с тобой поговорить, вот и все.

— Уже нет, — сказала Вик, меж тем как поток машин наконец поредел, и ей удалось проехать по правой полосе до поворота. — Уже все, малыш. Твоя мама повредилась умом. Вот почему мне пришлось лечь в больницу.

— Они были ненастоящими?

— Конечно, нет. Мертвые остаются мертвыми. Прошлое — это прошлое.

Уэйн кивнул.

— Кто это? — спросил он, глядя через двор, когда они свернули на подъездную дорогу.

Вик, задумавшись о привидениях, не обратила внимания на его вопрос и не заметила женщины, сидевшей у нее на крыльце. Когда Вик загнала машину на стоянку, посетительница поднялась на ноги.

На гостье были застиранные джинсы, распадающиеся на нити на коленях и бедрах, причем совсем не в соответствии с модой. В одной руке она держала сигарету, испускавшую бледную струйку дыма. В другой руке у нее была папка. У нее был тягучий, нервный взгляд наркоманки. Вик ни с чем не могла ее сопоставить, но была уверена, что знает ее. Она понятия не имела, кто это, но как-то чувствовала, что уже много лет ожидала появления этой женщины.

— Твоя знакомая? — спросил Уэйн.

Вик помотала головой. На какое-то время она лишилась дара речи. Большую часть последнего года Вик провела, крепко держась за здравомыслие и трезвость, словно старушка, сжимающая пакет с продуктами. Глядя во двор, она чувствовала, что дно у пакета начинает рваться.

Наркоманка в расползшихся джинсах «Чак Тейлор» вскинула руку в нервном, ужасно знакомом коротком взмахе.

Открыв дверцу машины, Вик вылезла и обошла капот, чтобы оказаться между Уэйном и этой женщиной.

— Могу я чем-то помочь? — прохрипела Вик. Ей требовался стакан воды.

— Надеюс-с-сс-ссс… — Голос у нее звучал так, словно она вот-вот чихнет. Лицо у нее потемнело, и она выдавила: — сь, да. Он с-с-су-свободен.

— О чем вы говорите?

— О Приз-з-зраке, — сказала Мэгги Ли. — Он с-с-снова разъезжает п-п-по дорогам. Я думаю, ты должна вос-с-спользоваться с- с-своим мос-с-стом и попытатьс-с-ся найти его, Вик.

* * *

Она слышала, как Уэйн вылез из машины позади нее, как захлопнулась его дверца. Он открыл заднюю дверцу, и с заднего сиденья спрыгнул Хупер. Она хотела сказать ему вернуться в машину, но тогда она выдала бы свой страх.

Женщина улыбнулась ей. Ее лицо было отмечено невинностью и простой добротой, что для Вик очень живо ассоциировалось с сумасшествием. В психиатрической больнице она достаточно часто видела такие лица.

— Из-з-зз-звини, — сказала гостья. — Я не хотела начинать с-с-с-с… — Теперь голос у нее звучал так, как будто ее могло вырвать. — …с-СС-с этого. Я Ммм-мм-мм — о боже. Ммм-МММ-мм-мммм-МЭГГИ. С-с-сильно з-з-з-заикаюсь. Из-з-вини. Однажды мы с-с тобой пили чай. Ты поц-ц-царапала колено. Давно. Ты была не намного с-с-старше, чем твой с-су-сс-сс… — Она замолчала, глубоко вздохнула, попробовала еще раз. — Мальчик. Но, думаю, ты точно долж-ж-жна это помнить.

Ужасно было слушать, как она пытается говорить, — все равно, что смотреть, как безногая женщина перетаскивает себя по тротуару. «Раньше она не заикалась так сильно», — подумала про себя Вик, в то же время оставаясь убежденной, что эта наркоманка — невменяемая и, возможно, опасная незнакомка. Оказалось, она в состоянии совмещать эти два понятия, совсем не чувствуя, что противоречит сама себе.

Наркоманка коснулась руки Вик, но ладонь у нее была горячей и влажной, и Вик быстро отстранилась. Вик посмотрела на руки девушки и увидела, что их испещряют множественные блестящие шрамы, похожие на оспины, — ожоги от сигарет. Некоторые из них были лиловато-розовыми, недавними.

Мэгги бросила на нее краткий взгляд, в котором смущение граничило с болью, но, прежде чем Вик смогла что-то сказать, Хупер, протиснувшись мимо, уткнулся носом в промежность Мэгги Ли. Мэгги засмеялась и оттолкнула его морду.

— Ой, ну и ну! У тебя ес-с-сть свой Йети. Какой милый, — сказала она. Она посмотрела поверх собаки на сына Вик. — А ты, должно б-б-быть, Уэйн.