– Извини. Я бегала по делам. Я в такси, еду на работу.
– Что, столько дел – на два часа? И ты же не ездишь на работу на такси!
Энди шумно вздохнула.
– Макс, у меня немного разболелась голова, – сказала она, чувствуя вину за то, что соврала про головную боль, срочные дела и за то, что утаила встречу с Алексом, но ей очень хотелось закончить разговор. Может, Макс чувствовал то же самое, когда решил не говорить ей о Кэтрин и Бермудах? Некоторые моменты имеют право остаться тайной: то, как при виде человека у тебя щекочет под ложечкой, или чувства, которые затапливают тебя, стоит ему или ей тронуть тебя за руку или рассмеяться твоей шутке. Первая любовь – чувство сильное и очень личное, она остается с нами надолго, иногда на всю жизнь. Ты можешь любить своего нынешнего партнера больше всех на свете, но маленькая частица сердца навсегда будет отдана тому, кого ты полюбила первым. Такое чувство испытывала Энди к Алексу, и она вдруг поняла, что и у Макса к Кэтрин, видимо, было нечто подобное.
– Ты что-то хотел узнать, любимый? – мягко спросила она.
– Звоню пожелать тебе удачи. Сегодня же день важных решений!
«Элиас-Кларк». Вот почему Макс ее пасет. Небось Эмили звонила ему и спрашивала, где жена. Опять они спелись! Энди глубоко вздохнула, пытаясь подавить раздражение.
– Спасибо, Макс, – сказала она, удивившись тому, как формально это прозвучало. Не успел он ответить, как раздался сигнал звонка по второй линии.
– Эмили в тысячный раз звонит. Давай потом поговорим, хорошо? – Энди, не попрощавшись, нажала отбой. – Привет, – сказала она подруге.
– Где тебя носит, черт побери? – заорала Эмили. – Я тебе все утро звоню!
– Со мной все в порядке, спасибо, а с тобой?
– Энди, я не шучу. Уже поздно, а ты прекрасно знаешь, что нам надо многое обсудить. Ну где ты?
Такси остановилось перед зданием редакции. Энди увидела Эмили посреди улицы, без пальто, дико жестикулировавшую незажженной сигаретой.
– Я здесь.
– Где? – завопила Эмили, перекрывая грохот на стройплощадке неподалеку.
Энди расплатилась с водителем и вылезла из такси. Крики Эмили теперь раздавались и в телефоне, и непосредственно рядом.
– Будешь курить или постоим послушаем отбойный молоток?
Эмили резко обернулась и, увидев Энди, закрыла телефон. Она прикурила сигарету, глубоко затянулась и побежала на тротуар.
– Наконец-то! Я велела Агате освободить мне весь день. Мы долго ждали этого разговора и теперь уделим ему должное внимание.
– Тебе тоже доброе утро, – сказала Энди, ощущая, как в душу опять заползает леденящий ужас.
– Где ты была? – требовательно вопросила Эмили, с размаху нажав кнопку лифта.
Энди улыбнулась. Она ни с кем не собиралась делиться Алексом.
– По делам ходила, – сказала она, вспомнив завтрак, кофе, разговор и смех. Они расстались всего несколько минут назад, а она уже скучает. Скверный знак.
Глава 19
Севиче[9] и змеиная кожа: ночь ужасов
Энди стояла на кухне, когда зазвонил сотовый.
– Агата? – спросила она, зажимая телефон между щекой и плечом. – Что-нибудь случилось?
Как обычно, голос секретарши звучал утомленно и обиженно:
– Звонила Эмили из Санта-Барбары. В горах, или долине, или где она там, плохо ловит сотовый, но она хочет, чтобы я вас предупредила – Олив и Клинт поссорились. Церемония отложена на час; Эмили волнуется, что свадьбу вообще отменят.
– О нет, – прошептала Энди, больно прижав телефон к щеке.
– Подробностей не знаю, связь все время пропадала, – сказала Агата с ощутимым раздражением, будто Энди засыпала ее вопросами. Интересно, неужели девица сумела переутомиться в отсутствие обеих начальниц, когда делать ей в принципе нечего, только пить кофе и отвечать на звонки?
В детской заплакала Клем.
– Агата, я не могу сейчас разговаривать. Скоро перезвоню.
