«Элиас-Кларк», пусть даже нет уверенности, что они смогут продать журнал другому, психически более адекватному издателю. Разговор будет нелегким и болезненным, но Энди знала, что ответить Эмили. Время пришло. Как только они завтра встретятся за обедом, она прямо скажет: сделки не будет.
Пять ступенек от тротуара до входной двери оказались настоящим препятствием, когда Энди попыталась подняться по ним с коляской, а раньше она их просто не замечала! С ума сойти, как долго она тут не была – наверное, два или три месяца! Было время – до Клем и даже до Макса, – когда Энди практически жила у Эмили на диване. Они жевали острые роллы с тунцом, поглощали в огромных количествах зеленую фасоль и бесконечно обсуждали свою жизнь вплоть до самых интимных деталей.
Пусть Эмили еще в Чикаго или по дороге домой, а Майлс в Лос-Анджелесе снимает новое реалити-шоу, – Энди сначала решила постучать, прежде чем воспользоваться собственным ключом. Побарабанив по ярко-красной двери, за которой почти сразу начиналась гостиная, она уже хотела открыть замок, когда изнутри послышались какие-то звуки. Смех и разговоры. Слов Энди не разобрала, но в доме явно кто-то был. Она снова постучала. Дверь никто не открыл.
«Ты где?» – набрала она сообщение Эмили.
Ответ пришел немедленно.
«Жду взлт в о’харе. Снимки тебе еще нравятся?»
«А где Майлс?»
«В ЛА до завтра, а что? что случилось?»
«Ничего особенного».
Может, это телевизор? Вдруг на время отсутствия они попросили пожить в доме приходящую уборщицу? Или пустили друзей, пока сами в разъездах? Энди прижалась ухом к двери. Она не смогла ничего разобрать, но не сомневалась – тут что-то неладно. Если бы ей пришлось заключать пари, она бы поставила на то, что Майлс солгал жене насчет Лос-Анджелеса и привел какую-нибудь девицу. Ни Макс, ни Эмили никогда прямо не подтверждали неверность Майлса, но все знали, что это правда.
Не думая о последствиях, а главное – о том, что она скажет Эмили, если подозрения подтвердятся, Энди вставила ключ в замок и распахнула дверь. Клем испустила радостный крик и задергала ножками. Энди проследила за взглядом дочери и не удивилась, увидев Майлса, который лежал на диване, одетый в клетчатую рубашку и дешевые потрепанные брюки. Вид у него был помятый и, пожалуй, даже похмельный. Энди вошла в гостиную и только тут обнаружила, что напротив Майлса сидит Макс.
Все трое заговорили разом.
– Извините за вторжение, но я стучала, и никто…
– Привет, Энди. Давненько тебя у нас не было. Неси Клем сюда, поздороваться с дядей…
– Энди? Что ты тут делаешь? С Клем все в порядке? Ты же знаешь, что…
Тут все замолчали, тоже одновременно. Повисшую паузу прервала Энди.
– Видимо, вы не слышали, как я стучала. Я принесла Эм фотографии, они понадобятся ей завтра за обедом.
Взяв Клем на руки, Энди прошла в гостиную. Сидевший на низком диване Макс поднялся на ноги и расцеловал жену и дочь. Энди оглядела его костюм и портфель, заметила встревоженное выражение на лице и в присутствии Майлса не стала спрашивать, почему муж так рано освободился. На работе у него сейчас не ладилось, она это знала. Макс давно не приходил домой раньше восьми-девяти вечера и страшно расстраивался, что не успевает пообщаться с Клем перед сном. И вот сейчас он оказывается средь бела дня на диване в гостиной Майлса, в руке у него стакан «Снэппи», а вид при этом такой, будто его застали в чужой спальне со спущенными штанами.
Клем восторженно взвизгнула, когда Макс протянул к ней руки, но что-то заставило Энди теснее прижать к себе дочь. Она повернулась к Майлсу.
– А что здесь происходит? – как можно небрежнее спросила она. Никто из мужчин не сделал попытки объяснить, почему Макс не на работе, а Майлс не в Лос-Анджелесе. И почему на лице мужа выражение вины?
– Ничего особенного, – заверил Майлс, хотя его интонация заставляла предположить как раз обратное. – Давай фотографии, я передам Эм, как только она…
– Что передашь? – послышался голос Эмили, и через секунду она вошла в гостиную, нагруженная папками, блокнотами и бутылкой воды. Она была в спортивном костюме, толстых носках, в очках, немытые волосы совсем не гламурно собраны на макушке, на лице ни следа макияжа. Она выглядела как черт-те что.
Энди так поразил внешний вид подруги, что она не сразу вспомнила, что Эмили, по идее, сейчас сидит на взлетной полосе в О’Харе. При виде Энди шок на лице Эмили сменился паникой.
– Энди, что ты тут делаешь? – потрясенно спросила она.
