– И с тем, и с другим! – бодро ответила Джил.
– И как мне это сделать? – застонала Энди, остро чувствуя, что они опаздывают.
– Как все делают. Оденься в черное, ежеминутно проверяй сотовый и пей по ситуации.
– Хороший совет. Пить, запомнила. Проверять сотовый, запомнила. Осталось втиснуть задницу в черное платье с длинными рукавами. Помнишь, с разрезом сзади, которое я носила беременной?
Джил засмеялась. Довольно холодно.
– Ты родила меньше четырех месяцев назад, Энди. Не жди чудес.
Энди посмотрела на платье, лежавшее рядом с ней на постели. В зависимости от того, была она четвертого или шестого размера, платье смотрелось либо элегантно облегающим, либо удачно подчеркивало сексуальные округлости, а с разными аксессуарами идеально подходило и к недолгой встрече за коктейлем, и для присутствия на свадьбе. Однако сегодня оно скорее сгодилось бы кукле или девочке-подростку.
– А что, не чуда не будет? – спросила Энди почти шепотом.
– Скорее всего нет, но кого это волнует? Ты вернешь прежнюю форму через пару месяцев, какая разница?
– Разница в том, что мне нечего надеть! – Энди не хотела истерить, но пот лил с нее градом, а время неумолимо шло. Относительно платья плана «б» у нее не было.
– Все у тебя есть, – сказала Джил тоном, какой частенько слышал Джона, когда становился неуправляемым. – Черное, с рукавами три четверти. Ты в нем была на бранче с бабулей в марте.
– Оно же для беременных! – заорала Энди. – Не говоря уже о том, что годится только для восемьдесят девятого дня рождения!
– Представь, насколько стройнее ты будешь в нем сейчас.
Энди вздохнула.
– Слушай, мне пора. Прости, что ничего не спрашиваю о том, как ты поживаешь. Тут еще Барбара заехала навестить Клементину. Могу поспорить, она нарочно. Вот единственный вечер, когда мне нельзя расстраиваться, а я уже вся на нервах… – Энди заставила себя замолчать. – У тебя все в порядке?
– Все прекрасно. Гони Барбару, и поезжайте веселиться. Ты сто лет никуда не ходила, не говоря уже о том, что это очень интересный профессиональный праздник, который вы заслужили.
– Спасибо.
– Помни, главное – побольше пить.
– Поняла. Черное, сотовый и алкоголь. Пока! – Энди положила трубку и улыбнулась телефону. Иногда она отчаянно скучала по сестре, особенно в такие вечера.
На пороге появился Макс.
– Как, ты еще не готова? Энди, что случилось?
Энди схватила с пола влажное полотенце и прижала к груди.
– Не смотри на меня!
Макс подошел и погладил ее по мокрым от пота волосам.
– Что с тобой? Я вижу тебя обнаженной каждый день.
Когда Энди ничего не ответила, Макс показал на платье на кровати.
– Какое-то оно корпоративное, – мягко произнес он, хотя Энди поняла – муж, должно быть, слышал большую часть ее разговора и сказал «корпоративное» вместо «тесное». Открыв шкаф, он перебрал висевшие там платья и достал то самое, которое предложила Джил. – Надень его, – протянул он вешалку жене. – Я всегда любовался тобой в этом платье.
Энди всхлипнула, сдерживая слезы, и теснее прижала к себе полотенце.
Макс вынул вешалку и положил платье на кровать.
– Слушай, надевай и сделай легкий макияж. Машина ждет внизу, но время еще есть. Поздороваешься с моей матерью, и поедем.
– Прекрасно, – буркнула Энди, глядя, как Макс наносит на расческу каплю фиксирующего геля и приглаживает неразличимую выбившуюся прядь. Она надела платье для беременных. Джил и Макс правы, это единственный вариант, и ничего ужасного в этом нет. Элегантно? Нет. Сексуально? Нет. Зато платье налезало на ставшую огромной грудь, скрывало колыхавшийся живот и не подчеркивало еще не похудевший зад. Честно говоря, о большем Энди не могла и мечтать. К нему она надела супертонкие колготки со швом сзади и туфли от «Хлое» на среднем каблуке, которые прилично жали и до беременности, а сейчас ступни словно стиснули китайские
