уже четверть часа назад.
– Пришлось задержаться, – не обратил я внимания на упрек помощника, – поэтому сразу выдвигаемся в порт. Или тебя что-то не устраивает?
– Нет, ничего, – втянул Дега голову в плечи.
– Вот и замечательно. Что нового по убийству Живица?
Хмурый молча указал на Клааса, и Эдвард Рох даже подался вперед, приметив силуэт сведенной татуировки на тыльной стороне ладони головореза. Пришлось пихнуть его в бок.
– Ну? – поторопил я помощника.
– Это дело рук Попрошайки, – огорошил меня тот неожиданным известием.
Я озадаченно покрутил головой и потребовал:
– Обоснуй.
Дега сглотнул и забарабанил пальцами по кожаной обложке писарского планшета.
– Надежный человек видел, как Юлиус ошивался поблизости накануне, – наконец сообщил он. – Наверное, тайно вернулся в город.
– Клаас, твой информатор не мог ошибиться?
– Нет.
Я хмыкнул и не стал распространяться о том, что собственными руками отправил мерзкого старикашку в Бездну. Вместо этого многозначительно произнес:
– Господин Юлиус сам выбрал свою судьбу. – И посмотрел на помощника. – Все ясно?
– Ясно, – кивнул Клаас. – Я обо всем позабочусь!
– Вот и замечательно, – улыбнулся я и хрустнул костяшками пальцев. – А теперь расскажи: что за проблемы с опиумом?
Дега раскрыл планшет, отлистал нужную страницу и доложил:
– Из оговоренных девятисот бочонков прибыло только шестьсот.
– Дай сюда! – Я отыскал переписанные расчеты покойного Фаре и повел пальцем, производя нехитрые вычисления. – Все не так плохо, – объявил под конец. – По крайней мере проценты по банковскому займу мы покрываем.
– Но сами остаемся ни с чем, – уныло произнес Дега, и физиономия его вытянулась, будто у обиженного ребенка.
– Зато репутация не пострадает.
Но репутация репутацией, а неприятных вопросов нашим пахартским поставщикам не избежать.
Дальше ехали молча. Эдвард Рох с интересом поглядывал на Хмурого, но с расспросами не лез и лишь в порту, когда мы уже выбрались из кареты, поинтересовался:
– Рон Кельми, если не ошибаюсь?
Хмурый обернулся к лучнику с каменным выражением лица, лишь задергался его изуродованный шрамом уголок рта.
– Расслабься, – посоветовал я головорезу и предупредил Эдварда: – А ты не начинай даже.
– Не начинай – что? – уточнил Рон Кельми, бывший квартермейстер королевского военного флота, мятежник и пират.
– Уже ничего, – печально вздохнул Рох, прощаясь с мечтой заполучить в свою коллекцию еще одну пронзенную гарпуном касатку.
Оно и к лучшему.
Я похлопал Хмурого по плечу и предупредил:
– Держи ушки на макушке.
– Возможны проблемы?
– Не думаю, что придется прорываться с боем, но береженых Святые берегут, а небереженых бесы стерегут, – ответил я, оглядываясь по сторонам.
Жизнь в порту так и кипела. Волокли короба потные грузчики, шатались без дела охранники, сновали от пирса к пирсу, от пакгауза к пакгаузу инспектора таможенного управления, скрипел такелаж, гулко разносились над водой хлопки парусов, клекотали парившие в небе чайки.
Густой аромат разогретой смолы смешивался с вонью колыхавшихся на волнах у берега отбросов, но нисколько не перекрывал ее, а, наоборот, лишь усиливал. Якоб Ланц даже прикрыл нос надушенным платочком.
– Куда нам? – спросил я Клааса, пониже опуская на лицо козырек матерчатой кепки. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь сообщил
