Никто изо дня в день не трудится над собой с целью стать лучше.
Работный люд совершенствуется в мастерстве, армейские служаки тренируются в обращении с оружием, студиозусы набивают свою голову чужими умными мыслями, монахи штудируют Святые писания, а шулера развивают ловкость пальцев, но духовное самосовершенствование остается прерогативой немногих. Практически одних лишь Святых.
Никто осознанно не меняет самого себя.
Не из-за лени и не в силу ограниченности, просто меняться – страшно, меняться – значит превращаться в кого-то другого. Ничто в этой жизни не дается даром, стать лучше можно, только переступив через собственное «я».
Некоторые мои знакомые скорее отрубят себе правую руку, чем откажутся от иных вредных привычек, а другие даже под угрозой неминуемой смертной казни продолжат предаваться излишествам.
Ведь прожитые дни не проходят бесследно, они прикипают к нашей душе, и только чрезвычайные обстоятельства могут побудить человека избавиться от груза прошлого.
Нужен толчок, нужна цель. Эмоциональное потрясение и сильнейшее желание чего-то достичь.
Обычно – перегрызть глотку ближнему своему. Такова уж природа людская, ничего не попишешь…
Стремясь сжить со свету врага, человек собственноручно превращает себя в чудовище. Ну или рыцаря на белом коне. Такое тоже иногда случается, только реже, много-много реже.
Цель. Человеку нужна цель.
Не случись всей этой заварушки, я бы никогда не решился переступить через самого себя. Чего ради?
Теперь же я стремился спасти Берту, а еще – до скрежета зубовного жаждал перерезать глотку Марку Бонифацию Тарнье и любоваться, как вместе с бьющей толчками кровью из него вытекает жизнь. Ну, и страх поддаться засевшим в душе нечистым тоже подстегивал, не без этого.
А как не бояться?
Ведь если сейчас отступлюсь, то злость, сомнения и пустые сожаления отравят, превратят в легкую добычу для бесов. Тогда не спасет даже заступничество Святых.
Когда человек перестает верить в себя и теряет волю к жизни, он уподобляется кораблю с пробоиной ниже ватерлинии – сколько воду ни откачивай, так и так пойдешь на дно.
Не хочу!
Не хочу стать игрушкой бесов, лучше поставлю на кон собственную душу и сыграю ва-банк. Пусть даже для этого и придется стать другим человеком.
Так помогите, Святые, измениться, но остаться при этом самим собой.
Помогите!
Молельный дом я покинул утром.
Жгучее солнце только начинало припекать, ослепительными отблесками сверкали его лучи на золоченых куполах колоколен, щебетали птицы, с моря веяло столь редкой для лета свежестью.
Но мне на все эти красоты было просто наплевать.
Я шел.
Просто шел.
Заставлял себя размеренно переставлять ноги и контролировал каждый шаг. Покачивался, удерживая равновесие. Регулярно наполнял воздухом легкие. Моргал, когда начинало резать пересохшие глаза.
Заново учился быть самим собой.
Не научился, но – вспомнил.
Давно позабытая жизнь вернулась смутными воспоминаниями, узенькие улочки вновь стали родными, приняли меня, и с глаз будто пелена спала.
Я вновь стал живым. Живым!
Сердце забилось без перебоев, ноги перестали подгибаться, руки подрагивать, а пальцы дрожать в нервном треморе.
Себастьян Март вернулся.
Поплутав по переулкам, я благополучно разминулся с усиленными по случаю юбилея его величества патрулями Стражи, дошел до канала, спустился к воде и прямо с лестницы спрыгнул в лодку.
