Проповедник, которого так и распирало высказаться о последних новостях, едва сдерживал себя.
— Закрой за мной.
Следовало как можно быстрее разобраться с этой проблемой, дать возможность коллегам уйти и поговорить с Вальтером.
— Ты не поменял свое решение? — на всякий случай еще раз спросил Ворон.
Мы стояли на краю опустевшей площади, Агнесса возилась с девчонкой, успокаивала ее, гладила по голове.
— У меня есть дела в городе, — уклончиво ответил я, и он перестал настаивать, лишь пожал мне руку.
— Увидимся в Арденау, ван Нормайенн. Береги себя.
— Вы тоже будьте осторожны.
Агнесса кивнула мне на прощанье, пошла первой, держа арбалет наготове и оставив девочку на попечение мужа. Когда они скрылись за поворотом, Проповедник прочистил горло:
— Как ты заметил, при товарищах я не подвергал твой авторитет сомнению. Но теперь все же выскажу свою мысль. В Клагенфурте делать больше нечего. Воля Кристины выполнена, девочка найдена. Находиться в городе рискованно. А встречаться с колдуном так и вовсе безумие.
— Мне нужны ответы, Проповедник. А никто, кроме Вальтера, их не даст.
— Он зажарит твою пустую головешку.
— Не с кольцом Гертруды. К тому же до этого я справлялся с ним и так.
— Угу. Оставил на его роже шрам, за что он тебя ненавидит. Слушай, мне не хотелось бы, чтобы ты помер где-нибудь в этих свихнувшихся кварталах. Еще не поздно уйти.
— Кузнец, старина. Темный кузнец, который с легкостью устраивает массовые убийства и охотится за кинжалами стражей. Вальтер знает о нем больше всех.
Я поспешил в ворота, через которые совсем недавно прошел Клаус с товарищами, и старый пеликан побежал за мной, в раздражении размахивая руками.
— Черта с два! Тебе не дает покоя, что он сбежал и бросил Кристину!
— О нет! — возразил я. — Как раз по этому поводу у меня к нему вопросов не будет. А вот о том, как их нашел кузнец, я бы очень хотел поговорить.
— Так он тебе и скажет. Что, привяжешь к стулу и начнешь отрезать ублюдку пальцы? — Спутнику не понравился мой взгляд, и он поспешно вскинул руку, словно бы защищаясь от тех мыслей, что пришли ему в голову. — Не хочу ничего знать!
Мы в молчании прошли по пустой улице, лишь по какому-то недоразумению оставленной нетронутой. Проповедник сделал последнюю попытку вразумить меня:
— Ты думаешь, Вальтер будет ждать тебя в доме? Он уже давно свалил!
— Возможно, но я все же рискну. Из Мельничьего колеса ведут всего двое ворот. Одни в руках горожан, другие под присмотром кондотьеров. Если он даже ушел, то до сих пор еще в городе. Найти его будет не сложно. — Я остановился и задумчиво посмотрел на старого пеликана.
— Что?! — тут же подозрительно прищурился он.
— Облегчи мне жизнь, приятель.
— Если бы я мог тебя связать и вытащить за городскую стену, то давно бы уже это сделал, — проворчал тот. — Быть может, подбить Пугало на такую пакость? Так чего надо-то?
— Отправляйся к Виноградным воротам, где сейчас стоят кондотьеры. И просто смотри. Если Вальтер выйдет через них, я хотя бы об этом узнаю.
— Святой Павел! И где, по-твоему, мне их искать? Я, между прочим, в городе впервые!
— Если следовать простой логике, то тебе следует идти вдоль стены. Рано или поздно в ней будет то, что тебе нужно.
Он зашипел, как целая стая рассерженных котов:
— Мне нужен только покой на старости лет, но, связавшись со стражем, я навсегда его лишился! — И уже гораздо тише закончил: — Ладно. Так и быть, окажу тебе эту очередную услугу.
— Да, ты меня очень обяжешь.
Старый пеликан, раздраженный и недовольный как «моей глупостью», так и этой бесконечной ночью, ушел в указанном направлении. Я, выждав с минуту, двинулся следом, прижимаясь к стенам, ловя полумрак и стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание горожан. Возможно, мои опасения были преувеличены, люди уже порядком пресытились смертями, сведением личных счетов и безнаказанностью. Теперь они куда меньше нацелены на то, чтобы убивать. Сейчас их больше интересует жажда наживы, но
