— Почем тебе знать?
Он пожал плечами:
— Предчувствие. Не призываю тебя его прикончить. Но прогони прочь.
— И что будет дальше? Оно станет добрее?
— Да плевать. Тебя поблизости не будет, и оно хотя бы не перережет тебе горло, пока ты спишь.
— Это давно бы уже случилось. Как видишь, я пока жив.
Вновь пожатие плечами.
— Дело твое. Но хочу, чтобы ты знал. Это я рассказал о нем магистрам.
Я прищурился:
— Не похоже на тебя.
— Трепать языком или лезть в чужие дела? — Он усмехнулся. — Прости, Синеглазый. Причина глупа и банальна. Я был не в форме и ляпнул лишнее. Я действительно виноват.
Его темные глаза стали необычно серьезны. «Не в форме», как видно, означало перебор с вином.
— С этой неприятностью я справлюсь. Но, проклятье, Шуко, ты наворотишь дел, если будешь продолжать в том же духе.
Он сумрачно кивнул:
— Ты был прав тогда, в Риапано. Рози мое пьянство не вернет. За последний год я достаточно натворил глупостей.
— Меня радует, что ты хотя бы задумываешься над проблемой.
Шуко покачал головой:
— Когда просыпаешься с раскалывающейся от боли башкой и начинаешь узнавать о том, что ты говорил, лишь из рассказов других, проблема встает перед тобой во весь рост деревьев Кайзервальда. Сегодня прощание с моими лучшими подружками. — Он кивнул на две бутылки. — Пора найти новую и куда более интересную цель в жизни. Начну с того, что упрошу магистров отправить меня в Золян.
— Тогда уж сразу в Темнолесье или на Волчьи острова.
— Не смейся. Золян достаточно далеко от привычного мира. Восток, дикие места, дикие люди. И как можно меньше воспоминаний о прошлом. Эти стены слишком сильно давят на меня. А там, за работой, у меня не будет времени думать о том, что случилось.
Вино в наших бокалах закончилось, и он налил еще, отставив пустую бутылку в сторону.
— Ты не сможешь убежать от прошлого, Шуко. К сожалению, ни у кого это не получилось.
— Скажи то, чего я не знаю! — махнул он рукой. — Сперва я считал, что в смерти Рози виноват Пауль. Ему нельзя было разделять нас. Затем винил себя… До сих пор виню. Мне не следовало отпускать ее с ним и идти с тобой в ту больницу.
— Зачем вы втроем приехали в Солезино, Шуко?
Цыган посмотрел задумчиво, и я добавил:
— Точнее, вчетвером. Кристина ведь тоже там была?
— Да, была. Уехала сразу после землетрясения, до того как началась эпидемия юстирского пота.
— Вы ходили к зданию Ордена?
Он удивился вопросу:
— Я? На кой черт? У нас с Рози дел было невпроворот. Ходила Кристина. Сказала, что ей следует представить отчет магистрам, поэтому тем же вечером уехала.
Угу. И, судя по имеющимся у меня сведениям, среди развалин она нашла клинок работы темного мастера, принадлежавший кому-то из законников.
— Кристина уехала, приехала Гертруда.
— А она там ради чего появилась? — нахмурился я.
— Забыл письмо, которое она просила тебе передать? Была. В Соврено. Это лиг сорок от столицы. Твоя ведьма примчалась к нам, когда появились первые заболевшие. Рози ей написала, нам требовалась помощь, так как в городе стало появляться слишком много темных душ, а Гертруда оказалась ближайшим стражем. Но пробыла она с нами всего два дня. Ее вызвали в Арденау, а тебя направили к нам.
Примерно это я и предполагал. Гертруду призвали для того, чтобы предложить должность магистра Братства. И теперь я, кажется, знаю, почему она так быстро согласилась.
Шуко тем временем взял вторую бутылку.
— «Барбареско», — прочитал он на этикетке. — Виноградники недалеко от Солезино… Этот проклятый город продолжает
