— А вот я в этом не уверен.
Она очень удивилась:
— Отчего же?
— Сотни лет назад появился человек, способный создавать такие клинки. Антипод светлого кузнеца. И что мы видим на протяжении веков? Светлые куют кинжалы стражам, передают знания из поколения в поколение. Но этот… Он исчез еще во времена Константина. И ни о каких темных кузнецах никто не слышал веками. Новый появился совсем недавно. Промежуток между тем, первым, и нынешним — огромный.
Мириам хмыкнула, словно такая мысль ни разу не приходила ей в голову.
— Спорно, Людвиг. Внезапное исчезновение, внезапное появление, — наконец произнесла она. — Гораздо проще думать, что способные создать дьявольский клинок хорошо прятались.
Я невесело рассмеялся:
— Ты действительно в это веришь? Веришь, что есть люди, которые могут так хорошо скрываться? Сотни лет? Чтобы их работа не попадала в большой мир? Чтобы даже Церковь ничего не знала о них? Чтобы мы не подозревали? Никогда не сталкивались? Столетия — это очень много. Ни одна тайна не продержится так долго.
Моя наставница хмурилась:
— Мне гораздо проще поверить, что она просто не выплыла наружу, чем что это два совершенно разных человека, обладающих одинаковыми талантами.
— Живущие в промежутке в полторы тысячи лет. Хартвиг тому примером. Я знаю только одного, кто обладал такими же способностями, как картограф. Он был современником императора Августа. Работал плотником, и в итоге парня распяли из-за его дара и того, чему он учил людей.
Мириам скривилась, как от зубной боли, а я продолжил:
— Не в человеческой природе скрывать свое могущество. Никто не будет проживать жизнь и умирать, когда может менять ее щелчком пальцев. И не только ее, но и жизни окружающих. В Крусо темный кузнец это продемонстрировал. Он оказался не просто мастером по изготовлению оружия, но и колдуном.
— Знаю, — сварливо ответила она. — Я читала твои письма. Но информации все же слишком мало. Я должна найти больше, чтобы свести нити. Поэтому и уезжаю. Библиотека дожей в Вьеколле единственное место, где я еще не была.
— Есть еще Риапано.
— Там я искала, — отмахнулась Мириам. — Водяная библиотека в городе торгашей хранит часть императорских архивов из прошлого.
— Слышал, что они писались на золотых таблицах. Их давно переплавили в монеты и украшения.
Она улыбнулась:
— Ты прав. Дожи считают, что золото нужно не для того, чтобы делать из него книги. Поэтому морские купцы превратили книги во флорины, но сперва перенесли всю информацию на бумагу. Они не пускают в Водяную библиотеку чужаков, но я добилась разрешения.
Я не стал спрашивать, как ей удалось пробиться в личное хранилище дожей, куда дозволялось входить лишь клирикам, да и то когда соответствующую просьбу подписывал сам Папа. Подозреваю, что Мириам попадет туда не самым правильным или законным способом. Сказал лишь:
— На юге летом может быть опасно.
Она глянула на меня быстро и внимательно:
— Ты говоришь только одну букву, но умалчиваешь остальные. Я знаю о юстирском поте, который продвигается к северному побережью Хагжита. Пять дней назад пришла такая информация. Еще через неделю это перестанет быть тайной. Откуда ты узнал?
— От Вальтера.
Ее лицо не выражало никаких эмоций. Спросила она холодно и даже равнодушно:
— Он действительно мертв?
— Собственноручно его закопал. Но мне странно, что ты спрашиваешь только о нем.
Мириам устало закрыла глаза:
— Не люблю быть слабой на людях, Людвиг. Думала, хоть это-то ты обо мне знаешь.
Я возразил ей без обиняков:
