что необычно — в домах у благородных, как правило, все завешано знаменами, картинами, доспехами, оружием и головами убитого зверья.
Идти пришлось недалеко: всего лишь через три зала, в которых гулким эхом отражались наши шаги, затем по одной новой, все еще пахнущей кедром лестнице на второй этаж. Слуга показал мне на распахнутую дверь. Через нее в мрачноватый коридор лился теплый солнечный свет.
На открытой террасе я увидел отца Марта, сидевшего за столом и негромко беседовавшего с седовласым пожилым человеком.
Инквизитор, к моему удивлению, был не в своей серой рясе, а в мирской одежде дворянина. При шпаге, пистолете, золотой цепи на шее. Крайне непривычный вид. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать его.
Он выглядел уставшим. Возможно, из-за того, что обычно короткие волосы отросли и пребывали в беспорядке, возможно, из-за щетины, покрывающей впалые щеки, а быть может, от того, что под глазами залегли тени.
Увидев меня он, приветливо улыбнулся, сгоняя со лба глубокие морщины.
— Здравствуйте, Людвиг. Я рад, что вы откликнулись на мою просьбу. — Он привстал с тяжелого трехногого табурета. — Позвольте вам представить сеньора Фердинандо де Армаго, владельца этого чудесного дома и одного из членов городского совета Барисеты. Фердинанд, это Людвиг ван Нормайенн, страж Братства.
Де Армаго был мощным, низкорослым стариком с неприятным, загорелым лицом. Тяжелая челюсть, которую не скрывала аккуратная бородка, маленькие запавшие глазки, сильные залысины и тонкие бледные губы — он привык командовать, распоряжаться и делать все по-своему. Я счел его довольно жестоким и даже опасным человеком, хотя, возможно, обманывался в своих впечатлениях. Просто не любил такой тип людей.
Повел он себя вежливо, тоже встал, протянул руку — здоровенную медвежью лапу. Рукопожатие у него было соответствующим. Все так же ничего не говоря, он без помощи слуг изволил налить мне холодного белого вина из большого пузатого кувшина, стоявшего на столе.
— Март сказал, что вы можете помочь. Снять вопросы, — пророкотал старик, и мои брови полезли вверх от того, как он называет легата Риапано. Де Армаго словно бы этого не заметил. — Сперва я противился, дело у нас семейное, но, если это облегчит ему работу и ускорит ее, почему бы и не позвать стража? Хуже уже все равно не станет.
— Семейное? — пробормотал Проповедник, облокотившийся на перила балкона.
— Вы родственники? — Я пригубил вина, которое оказалось превосходным.
Барон хмуро ответил:
— Что уж тут удивительного? У всех они есть. Даже у тех, кто выбрал дорогу инквизитора. Все мы по-разному служим Господу. А дело действительно семейное. Кто-то разорил фамильное кладбище, господин ван Нормайенн. И выкрал тело.
Он ждал моей реакции, я же сделал еще один глоток, прежде чем сказать:
— Воровство мертвых — дело плохое. Но этой проблемой обычно занимаются городские власти. Не инквизиторы вашего ранга, отец Март.
— Семейное дело… — снова начал де Армаго, но клирик поднял руку, обрывая родственника.
— Я предупреждал тебя, что если он приедет, то мы не будем играть в недомолвки. Обещаю, это останется между нами.
Тот проворчал, точно медведь, неохотно кивнул.
— Ладно. Тогда проще показать. Я останусь здесь. — Де Армаго налил себе вина. — И напьюсь.
— Людвиг, составите мне компанию? — Отец Март встал из-за стола. — Только хочу предупредить, зрелище не слишком приятное…
Старый барон вновь нахмурился, отвернулся и стал смотреть на шелестящие кроны мандариновых деревьев.
— Я несколько удивлен вашему наряду. Не представлял вас в мирской одежде, — сказал я инквизитору, когда мы спускались по лестнице.
— Служение Господу требует разных жертв, — уклончиво ответил тот, не желая вдаваться в подробности.
Он прекрасно ориентировался в доме и быстро привел меня к задней двери, ведущей в сад с каменистой дорожкой, которая терялась в густой зелени.
— Вы не похожи на нарарца. — Я отметил про себя, что сад хоть и старый, но очень ухоженный. — Всегда считал вас уроженцем Лезерберга.
— Так и есть, — не стал отрицать инквизитор. — Но с дворянскими фамилиями всегда так — дочерей порой выдают за тех, кто живет далеко от отчего дома. С родом де Армаго у меня общая прабабка, и мы продолжаем поддерживать отношения.
