этом варианте глаза оставались закрытыми. Предполагалось, что жест передает расслабление после усилия или слишком долгого периода концентрации (при желании его можно было сопроводить глубоким вздохом). В целом это был жест слегка, но только слегка стареющего интеллектуала.
Многолетняя привычка к отчетам, докладам и протоколам любого рода научила его быстро ориентироваться в толстенных досье.
Дело началось с анонимного телефонного звонка. Камиль нашел соответствующий протокол:
Подобный повтор, безусловно, нес определенный смысл, как и сами фразы. Выбранный прием был прост, отработан, крайне информативен. Он ясно свидетельствовал о полном отсутствии волнения или паники, да и вообще какого-либо аффекта. И точное повторение приема было совершенно неслучайным. Напротив, оно красноречиво свидетельствовало о мастерстве (реальном или воображаемом) убийцы, который решил сам стать вестником собственных преступлений.
Жертву довольно быстро опознали как Мануэлу Констанзу, молодую проститутку 24 лет, испанского происхождения, которая водила клиентов в вонючую гостиницу на улице Блондель. Ее сутенер Анри Ламбер, по прозвищу Толстяк Ламбер, — 51 год, семнадцать приводов, четыре приговора, из которых два за сутенерство с отягчающими обстоятельствами, — был немедленно взят под наблюдение. Толстяк Ламбер быстро прикинул, что к чему, и предпочел сознаться в участии 21 ноября 2001 года в ограблении торгового центра в Тулузе, что стоило ему восьми месяцев тюрьмы, но позволило избежать обвинения в убийстве.
Черно-белые снимки потрясающей четкости. И сразу: тело молодой женщины, разрезанное надвое на уровне талии.
— Надо же… — проговорил Камиль. — Что ж это за тип такой…
Первое фото: обнаженная половина тела, нижняя часть. Ноги широко раскинуты. На левом бедре часть плоти вырвана, широкий рубец, уже почерневший, свидетельствует о глубокой ране, идущей от талии к половым органам. По положению ног видно, что обе они были переломаны в области коленей. Увеличенный снимок большого пальца ноги демонстрирует отпечаток пальца, нанесенный при помощи чернильной подушечки. Подпись. Та же, что на стене лофта в Курбевуа.
Второе фото: верхняя половина тела. Груди испещрены сигаретными ожогами. Правая грудь отсечена. С остатками тела ее соединяют только обрывки кожи и плоти. Сосок левой груди изодран. На каждой груди глубокие раны, доходящие до кости. Молодая женщина явно была привязана. Еще видны глубокие следы, как от ожогов, — без сомнения, оставленные веревками солидной толщины.
Третье фото: крупный план головы. Ужас. Все лицо одна сплошная рана. Нос глубоко вдавлен внутрь черепа. Рот располосован бритвой и идет от уха до уха. Кажется, что лицо глядит на вас с безобразной улыбкой. Все зубы сломаны. Осталась только эта пародия на улыбку. Невыносимо. У молодой женщины были очень черные волосы, о таких писатели говорят «черные как смоль».
У Камиля перехватило дыхание. Навалилась дурнота. Он поднял голову, обвел глазами комнату и снова склонился над фотографиями. У него возникло странное ощущение давнего, хоть и мимолетного знакомства с этой разрезанной надвое девушкой. Вспомнил фразу какого-то журналиста: «Ее гримаса была верхом зверства». Два бритвенных разреза начинались точно в уголках рта и полукругом поднимались к мочкам.
Камиль отложил фотографии, открыл окно и несколько мгновений смотрел на улицу и крыши. Убийца, если он был один, разрезaл женщин надвое или на куски. Преступление в Трамбле-ан-Франс произошло восемнадцать месяцев назад, но это вовсе не означало, что оно было первым. Или последним. Возможно, на сегодняшний день главный вопрос и состоит в том, сколько еще ему подобных предстоит обнаружить. Камиль колебался между облегчением и тревогой.
С технической точки зрения есть нечто обнадеживающее в том способе, каким жертвы были умерщвлены. Он соответствовал довольно изученному психологическому профилю психопата, что было преимуществом для расследования. Тревожный аспект заключался в сопутствующих деталях преступления в Курбевуа. Помимо преднамеренности, слишком многие элементы вступали в противоречие друг с другом: предметы роскоши, брошенные на месте, странный декор, налет проамериканской экзотики, телефон с неподключенной линией… Он начал рыться в содержащихся в деле отчетах. Час спустя его тревога нашла себе достойный источник. Преступление в Трамбле-ан-Франс также изобиловало неясностями и необъяснимыми деталями, список которых он начал в уме составлять.
Любопытных фактов и там было хоть отбавляй. Во-первых, у жертвы, Мануэлы Констанзы, были удивительно чистые волосы. В отчете экспертов особо подчеркивалось, что они были вымыты обыкновенным шампунем с яблочным ароматом за несколько часов до обнаружения тела, вероятно после смерти девушки, которая имела место около восьми часов до того. Сложно было представить себе
