спортивные часы, кожаный бумажник, дорогущий фен… Все вместе тянет на маленькое состояние…
— Ладно, — проговорил наконец Камиль после долгого молчания. — Что до остального, не будем забывать о пресловутом отпечатке. Даже если его нанесли при помощи чернильной подушечки… Это все же очень характерный след. Луи, проверь, был ли он передан в Еврофайл,[12] кто его знает…
— Уже передавали, — ответил Луи, сверяясь с записями. — Четвертого декабря две тысячи первого, во время расследования дела в Трамбле. Это ничего не дало.
— Ладно. Лучше бы обновить запрос. Передашь снова все данные в Еврофайл, хорошо?
— Но ведь… — начал Луи.
— Да?
— На это требуется решение судьи.
— Знаю. Ты сейчас обновишь запрос. А я потом все оформлю как положено.
Камиль роздал краткую памятку, составленную ночью, в которой излагались основные детали дела в Трамбле-ан-Франс. Луи было поручено заново снять все свидетельские показания в надежде восстановить распорядок последних дней молодой проститутки и обнаружить возможных постоянных клиентов. Камилю всегда казалось весьма экзотичным отправлять Луи в злачные места. Он без труда представлял себе, как тот поднимается по вонючим лестницам в своих идеально начищенных башмаках и заходит в дешевые номера на час, облаченный в прекрасный костюм от Армани. Просто загляденье.
— Для всего этого нас не слишком много…
— Луи, снимаю шляпу перед твоим умением говорить эвфемизмами.
И пока Луи откидывал прядь со лба (правой рукой), майор задумчиво продолжил:
— Разумеется, ты прав.
Камиль взглянул на часы:
— Хорошо. Нгуен обещал мне, что первые данные будут готовы к концу дня. Должен признать, что все имеет и свои положительные стороны. С того момента, как телевидение продемонстрировало мою физиономию в двадцатичасовых новостях, и тем более после статей, появившихся сегодня утром, судья проявляет легкое нетерпение.
— А понятнее нельзя? — спросил Мальваль.
— А понятнее можно, — заявил Камиль, указывая на телефон, — она ожидает нас всех в семнадцать часов, чтобы обсудить, как идет расследование.
— А, — фыркнул Арман, — обсудить… И… что мы ей скажем?
— Ну, в этом-то и проблема. Нам особо сказать нечего, а то немногое, что мы можем сообщить, тоже не блещет. На этот раз можем рассчитывать на кое-какие нововведения. Доктор Кресс составит психологический профиль нашего парня, а Нгуен поделится своими первыми соображениями. Но так или иначе необходимо определить, за какую ниточку дергать…
— У тебя есть идея? — спросил Арман.
Последовавшая за его вопросом короткая пауза не имела ничего общего с предыдущими. Камиль неожиданно показался растерянным, как заблудившийся путник:
— Ни малейшей, Арман. Ни малейшей. Полагаю, по крайней мере в одном у нас нет разногласий. Мы в полной жопе.
Вырвавшееся словцо было не слишком салонным. Зато полностью отражало состояние духа присутствующих.
6
Камиль отправился к судье вместе с Арманом. Луи и Мальваль должны были присоединиться к ним уже на месте.
— Судья Дешам… — сказал Камиль, — ты ее знаешь?
— Не припоминаю.
— Значит, ты ее никогда не видел.
Машина пробивалась сквозь плотное движение, иногда заезжая на полосы, предназначенные для автобусов.
— А ты? — спросил Арман.
— Я-то да, я ее помню!
Репутация судьи Дешам была лишена всякой изюминки, что, скорее, обнадеживало. Он вспомнил женщину приблизительно
