Однако можно поспорить, что, несмотря на удивительные совпадения, эта «романическая» гипотеза не вызовет спонтанного одобрения со стороны судьи Дешам, известной своим прагматизмом. На данный момент, и пока не будет доказано обратное, от майора Верховена ждут гипотез… менее фантастических.
2
— Вот говнюк.
— Возможно, но хорошо информированный.
Ле-Гуэн, развалившийся, как кашалот, в своем огромном кресле, пристально смотрел на Камиля:
— Ты о чем думаешь?
— Не знаю… Мне это совсем не нравится.
— Судье тоже, — заверил Ле-Гуэн. — Она позвонила мне ни свет ни заря.
Камиль бросил на друга вопросительный взгляд.
— Она спокойна. Она и не такое видала. Она знает, что ты тут ни при чем. И все равно. Она как все. С такими штучками как ни старайся сохранить спокойствие, рано или поздно они выведут из себя.
Камиль прекрасно это знал. Перед тем как зайти к Ле-Гуэну, он заскочил к себе в кабинет. Полдюжины редакций, радиостанций и три телеканала уже запросили подтверждения информации, опубликованной в «Ле Матен». Поджидая начальника, Луи — прекрасный костюм из шелка-сырца, соответствующая рубашка, бледно-желтые носки — изображал из себя секретаря, нажимая на кнопки с чисто британской флегмой и откидывая со лба прядь — левой рукой — каждые двадцать секунд.
— Общий сбор! — скомандовал Камиль глухим голосом.
Через несколько секунд Мальваль и Арман появились в кабинете. У первого из кармана куртки торчал экземпляр дневного выпуска «Пари-тюрф»,[27] уже размеченный зеленой ручкой, второй держал в руке сложенный вчетверо желтый листок бумаги и карандаш с надписью «ИКЕА». Камиль ни на кого не смотрел. Грозовая атмосфера.
Он развернул газету на четвертой странице.
— Этот тип ОЧЕНЬ хорошо информирован, — бросил он. — Наша задача еще больше усложнится.
Мальваль еще не читал статью и попросил у Камиля газету. Что до Армана, Камиль был уверен, что тот уже прочел. Арман выходил из дому с запасом в полчаса и устраивался в метро на скамейке, откуда он мог видеть три урны. Всякий раз, когда очередной пассажир бросал туда газету, Арман коршуном кидался, смотрел на название и возвращался на свою скамью. Он был крайне придирчив в выборе утренней прессы: признавал только «Ле Матен». Из-за кроссвордов.
Мальваль закончил чтение статьи и восхищенно присвистнул, кладя газету обратно на стол Камиля.
— Вот и я думаю… — согласился Камиль. — Я знаю, что этим делом занимается куча народу. Ребята из «идентификации», из лаборатории, сотрудники судьи… Утечка могла исходить откуда угодно. Но надо быть внимательными, как никогда. Я ясно выражаюсь?
Камиль тут же пожалел о своем вопросе, который мог прозвучать как обвинение.
— Я знаю, что сам первым свалял дурака. Признаю. Все, о чем я вас прошу на будущее, — делайте как я. Держите рот на замке.
Маленькая группа выразила полное согласие.
— О Ламбере по-прежнему ничего? — спросил Камиль голосом, который, как он надеялся, звучал примирительно.
— Мы не могли заводить поиски слишком далеко, — сказал Луи, — незаметно поспрашивали тут и там, чтобы не всполошить тех, кто с ним связан. Если он узнает, что мы его ищем… У нас есть подтверждение того факта, что он исчез, но никаких сведений ни о направлении, ни о месте, где он может находиться на данный момент.
Камиль на мгновение задумался.
— Если еще день-два ничего не выясним, устроим облаву среди его окружения и постараемся все прояснить. Мальваль, набросай мне список, чтобы мы были готовы, когда придет момент.
