Срочно!
— Да слышу я, слышу! — ворчал Карел, открывая люк в грузовой отсек, где вовсю сновали дроиды. На руках у него были надеты толстые изолирующие резиновые перчатки. — Ну, где тут ваш контролер со своими коносаментами, а?
— Крионику Арпи и врачу Дешан срочно явиться в криолабораторию! — опять грохнуло из динамиков.
Андроид Арпи ловко выпрыгнул из люка шлюзовой камеры и галантно протянул руку Катрин. Минуту спустя они уже скрылись в одном из коридоров станции. Варга в это же время что-то кому-то доказывал на повышенных тонах в районе грузового отсека. Неожиданно там что-то сверкнуло, треснуло, и раздался торжествующий крик Карела:
— Что, съел, наночип хренов???
Наконец все ящики с криоаппаратурой были выгружены и переправлены в лабораторию. Правда бейсболка на голове у суперкарго была подпалена и слегка подымливала.
В самой же лаборатории уже вовсю шла работа по реанимации. Представительная межпланетная научная команда под командованием профессора Морана, в составе Виби, Арпи, Герберта, Хлоэ, Айво и Дешан, приступила к решающему этапу «оживления» палеокосмонавта. Все участники этого беспрецедентного эксперимента отдавали себе отчет в том, что они работают без права на ошибку. Тем не менее все они нашли в себе силы отогнать эту мысль подальше, загнать ее в самые дальние уголки сознания. Абстрагировавшись от груза неизбежной ответственности, можно было работать спокойнее и уверенней.
Текли секунды, минуты, часы… Время все больше и больше растягивалось. Но хотя ожидание для всех остальных превращалось во что-то похожее на мучительную пытку, включая Дон Кимуру и Пирса, находящихся в постоянном контакте, никто не решался нарушить ход эксперимента и задать вопрос криомедикам. Многие старались заняться любыми делами, пусть даже совершенно ненужными. Но некоторые даже в такой нервической обстановке умудрялись находить нестандартные решения.
Вовка с Дефо уже давно вернулись с поверхности Харона и теперь обедали в столовой. К ним подошел Стоммелен и, попросив разрешения, сел:
— Друзья, я слышал, что невдалеке от станции имеется обсерватория…
— Оптико-цифровой центр космического наблюдения, — с набитым ртом важно поправил его Вовка. — И что?
— Да-да… Так вот, мне несказанно хотелось бы туда попасть. Все-таки это не наша земная аппаратура. Может, она мощнее, может, удастся что-то… Ну, в общем, поможете?
— Послушай, Ральф, сейчас не до этого… — запротестовал было Дефо. — И потом, об этом, скорее, Севенси надо спрашивать, а не нас с Володей.
— Хорошо, — Ральф поколдовал над своим МИППСом. — Кью? Здравствуй, это Стоммелен. Мне бы очень хотелось посетить вашу об… ваш оптико-цифровой центр. Поймите меня, я все-таки астрофизик!
Ответ пришел почти мгновенно — вот что значит быстродействие суперпозитронного мнемонического мозга:
— Здравствуй, Ральф, рад познакомиться. У меня нет возражений, но есть одно условие.
— Какое, Кью?
— Ты полетишь не один и не на байкфлаере, как его назвал Володя, а на вашем флаере с «Пеликана».
Стоммелен вопросительно-просяще посмотрел на Дефо.
— Нечего на меня так смотреть, Ральф, — отложив вилку и вздохнув, сказал лейтенант. — Доложи капитану, если он согласен…
Ральф снова склонился над своим МИППСом:
— Капитан? Стоммелен на связи…
Через несколько минут Ральф получил добро и утряс все детали экспедиции. Было решено, что научную группу составят геофизик и начальник научной части Парсонс и астрофизик Стоммелен. Сопровождать их будут Прыгунов и приставленный к нему временно Дефо, а прилетевший на «Пеликане» андроид-инженер Эмту обеспечит их компьютерное сопровождение с центрального пульта станции. Единственное неудобство заключалось в том, что выведя флаер из отсека «Пеликана», пришлось откачивать воздух из ангара и слегка приоткрыть лепестки защитной диафрагмы, чтобы дать возможность флаеру вылететь на поверхность. Грузового лифта, в который он мог бы поместиться, на станции просто не было. Но все прошло быстро, без приключений, и флаер, набрав высоту в несколько десятков метров, стал быстро удаляться от вновь закрывшегося ангара.
Вся четверка, облаченная в скафандры, с интересом наблюдала за проплывающим внизу черно-серым пейзажем. Но ни крошечная, далекая яркая звезда — Солнце, ни отраженный свет холодного Плутона не могли серьезно развеять мрак, царивший на поверхности Харона, и поэтому разглядеть подробности ландшафта было почти невозможно. Флаером управлял автопилот, отчего лейтенант чувствовал себя не при деле и немного дискомфортно. Наконец, зеленая точка их флаера совместилась с белой иконкой
