туннель.
Теперь у него было два варианта: либо его разрежет пополам, либо расплющит, как блин.
К счастью, он не ошибся с траекторией и скоростью. Однако во время приземления кожаные подошвы его ботинок проскользнули по металлическому полу. Грей едва успел уцепиться за поручень, чтобы не вылететь в дверь с противоположной стороны.
Поднявшись, он сразу же побежал по проходу, вглядываясь в лица пассажиров. Люди отскакивали с его пути, журналы летели в воздух, книжки вырывались из рук, сумки падали на пол.
Далеко впереди сквозь открытые двери вагонов Грей увидел ярко-желтое платье Джой. Она подскочила с места, с ужасом глядя на него.
— Мы не закончили, — крикнул он, рванувшись к ней с новой силой. — Джой! Мы не закончили.
Когда Грей наконец добежал до нее, он резко остановился и, задыхаясь, ухватился за спинку сиденья, чтобы удержать равновесие.
— Мы… не… закончили.
— Ты что, решил разбиться насмерть?
К ним подошел проводник:
— Сэр, я буду вынужден…
Грей сунул руку в карман:
— Вот… мой… билет.
Проводник посмотрел на бумажку с таким видом, как будто она была написана на иностранном языке. Неудивительно, ему не часто приходилось видеть, чтобы пассажиры влетали в поезд по воздуху.
— Прошу прощения, мэм, — сказал он. — Этот человек к вам пристает? Мэм?
Джой покачала головой. Но скорее сожалея о недостатке психического здоровья Грея, чем отвечая на вопрос проводника.
— Я люблю тебя, — сказал Грей.
Ее глаза взметнулись к нему, чудные волосы рассыпались по спине.
— Что?
— Я люблю тебя, Джой Мурхаус! Я люблю тебя! — орал он.
Джой уставилась на него. То же самое сделала женщина, сидевшая позади них. И мужчина, сидевший через проход. Собственно говоря, все, кто был в поезде, уставились на него.
Проводник улыбнулся:
— Мм, мэм?
— Нет, он не пристает. Но он… у него не все дома.
Она схватила Грея за руку и потянула вниз, чтобы он сел рядом с ней.
— Что ты…
Грей обхватил ладонями ее лицо и порывисто поцеловал.
— Я люблю тебя и молюсь, чтобы было еще не слишком поздно.
Джой с недоумением отодвинулась назад:
— Я не понимаю.
Грей взял ее руки и сжал их.
— Сколько идет этот поезд?
— Мм, три часа.
— Отлично. Мне столько всего надо тебе рассказать.
К тому моменту, когда они стали подъезжать к Олбани, Джой начала верить в то, что это не сон. Грей рассказал ей обо всем. О матери. Об отце. О своем детстве.
— Поэтому в ту ночь, когда я приезжал увидеться с тобой, — сказал он, — я и ушел так. Я поклялся себе, что никогда не буду таким, как мой отец. И что? Я проехал три сотни миль только ради того, чтобы увидеть тебя. И хотя я понимал, что ты не такая, как моя мать, я столько вынес, стараясь, чтобы родители оставались вместе, что позволить себе приехать, позволить себе упасть перед тобой — все это казалось мне слишком опасным. Я запаниковал.
Он с нежностью посмотрел на Джой и погладил ее по голове.
— Джой, прости меня. Прости, что я заставил тебя вынести весь этот ад. Что мне понадобилось так много времени, чтобы
