Его взгляд переметнулся на противоположную стену, и Райан отправился исследовать другую часть паба. Что-то еще привлекло его внимание.
– А как насчет того, чтобы сыграть в бильярд? – спросил он, остановившись под кирпичной аркой на пороге бильярдной и вопросительно глядя на меня.
– Вы хотите сыграть в бильярд со мной?
Я даже оглянулась посмотреть, с кем он разговаривает, хотя и знала, что в баре никого нет.
– Конечно. Ну, если вы умеете. Я уже давно не играл.
Он умолк; слова его прозвучали печально.
Я покачала головой, удивляясь, почему он задерживается здесь дольше, чем следовало.
– Не знаю, – прошептала я.
– Ну так давайте, пожалуйста! Всего одну партию. Я даже позволю вам выиграть.
– Думаете, я не смогу сама вас побить?
– Ну, не знаю. Вы действительно хорошо играете? Небось навешаете мне, – признал Райан. – Но я все же рискну. Давайте один разок. Мне просто надо немного развеяться.
– Ладно, разок.
Кивнув, я достала кий. Отказать Райану было невозможно.
– Я расставляю, вы разбиваете, – произнес он, укладывая шары в деревянный треугольник.
Я зависла над столом в ударной позе и, нацелившись на биток, загнала полосатый шар в лузу.
– Да я в беде, – хохотнул Райан.
Я забила еще один шар, но по третьему промазала. Теперь настала его очередь.
– Так вы левша? – спросил Райан, натирая мелом кончик кия.
– Нет, не совсем. Я амбидекстр, – застенчиво призналась я.
– Амбидекстр? – Он улыбнулся. – Очень интересно.
По его реакции мне показалось, что надо ему объяснить.
– Я в основном праворукая, но играю в бильярд и бросаю левой.
– Однажды я пробовал писать левой, когда повредил правую, но получились каракули. А вы умеете писать левой рукой? – Он сделал жест, будто пишет.
– Умею, но это неудобно, и я пишу только печатными буквами. Наверное, из меня получилась бы левша. Помню, как учителя в начальной школе заставляли меня писать правой рукой. Я всегда забывала, какой брать ножницы.
Райан опять улыбнулся. За многие годы он был первым парнем, кто заметил это во мне.
– Иногда я мечтаю уметь писать обеими руками. Легче было бы раздавать автографы. – Райан самодовольно ухмыльнулся.
Он попытался сделать удар от борта, но промахнулся. Его пивной стакан был почти пуст, и я быстро сходила к стойке, наполнила кувшин и взяла себе стакан. Для игры мне всегда нужно было расслабиться, а я испытывала прямо противоположное чувство.
– Можно спросить, как вы повредили правую руку? – Я взглянула на него, примериваясь к следующему удару.
Райан застенчиво улыбнулся, а потом рассмеялся:
– Смешная история, право слово.
– Люблю смешные истории, – повела я плечами.
– Когда мне было примерно девять, а моему брату Нику одиннадцать, у нас возникла блестящая идея соорудить коляску. Мы взяли мамину бельевую корзину, приклеили суперклеем к скейтборду и…
Не сдержавшись, я глупо ухмыльнулась.
– Погодите, дальше будет интереснее, – со смехом произнес он. – Сначала мы просто привязали корзину к велосипеду брата, и мне, понятно, пришлось ехать сзади. Но мы не могли разогнаться до нужной скорости. Поэтому мы закатили корзину на вершину холма у Двенадцатой улицы. Я забрался в нее, и Ник меня подтолкнул. Вы понимаете, что невозможно рулить бельевой корзиной, поставленной на скейтборд?
Я представила малыша, летящего в корзине с холма, и меня начал разбирать смех.
– Вот так я заработал этот шрам. – Райан согнул правую руку и показал мне отметину на локте. – Двадцать швов. – Он гордо ухмыльнулся.
