– Справляюсь.
Я старалась говорить убедительно, но внутри у меня еще все дрожало.
– Еще десять минут, и нас пригласят на посадку, – сказал он, достал из сумки мою бейсболку с логотипом «Митчелл-паба», подмигнул, напялил себе на голову – и добился моей улыбки.
– Я вижу, ты в последнее время избегаешь любителей автографов?
Райан кивнул:
– Они торгуют моей подписью. Противно.
В зал вошел человек с беджиком службы безопасности. По длинному коридору нас проводили к такой же белой двери и через нее – к турникету.
Все остальные пассажиры рейса на Ньюарк были уже на борту. Мы с Райаном и Майком заняли места в первом классе. Я заставила Райана сесть к окну. Люди уже вытягивали шеи, разглядывая его.
Перелет был коротким, а после приземления сотрудники авиалинии помогли нам выйти из самолета.
На пути к очередному турникету нас окружала охрана аэропорта. Майк распрощался с нами – он летел в Южную Каролину повидаться с семьей.
– Хороших выходных, Майк. – Райан хлопнул его по плечу и пожал руку.
– И тебе, Райан. И Тарин. – Меня Майк обнял.
– Счастливого праздника, Майк. Спасибо за все.
Я тепло обняла его в ответ.
– Увидимся через неделю. Не объедайся индюшатиной, – посоветовал телохранитель Райану.
Агенты компании и охрана аэропорта провели нас к самолету на Питсбург. Следом бросились три девочки-подростка. Райан великодушно задержался, чтобы сфотографироваться с ними. С обязательной улыбкой… с неизменной любезностью к поклонницам.
В Питсбурге нас к выходу тоже провожала охрана. В зале прибытия люди выхватывали фотоаппараты и мобильники, чтобы запечатлеть Райана Кристенсена, шествующего через аэропорт.
Я почувствовала, как Райан крепче сжал мне руку, и заметила его родителей. Эллен с Биллом встречали нас. Мы, все четверо, радостно заулыбались. Снаружи, уж конечно, поджидали папарацци.
Солнце склонялось к горизонту, когда мы добрались до родного городка Райана. Он показал мне Двенадцатую улицу и недоброй памяти холмик, с которого он катался в корзине.
Слушая рассказы Райана, я, как могла, представляла места его детства, но увидеть своими глазами – совсем другое дело. Деревья вдоль улицы были такими нарядными в осеннем убранстве, и на земле уже лежали груды желтых листьев.
Дома стояли не тесно, каждый в глубине двора, и перед каждым – широкая лужайка, на которой можно вдоволь косить траву.
Мы свернули на длинную дорожку. Вдоль нее выстроились деревья, с нее открывались простые, но приятные виды. Райан вздохнул.
Дом его детства был красив: солидное двухэтажное строение из красного кирпича в колониальном стиле – и с большой верандой.
Мы остановились перед гаражом на две машины, из которого был выход в дом. Отец Райана нажал кнопку пульта, свисавшего с зеркальца. Как видно, семья привыкла входить через гараж.
Райан даже не повернулся к двери в кухню – он уже стягивал чехол с капота «шелби». Машина была красивого сапфирового оттенка, две серебряные полосы тянулись от бампера к бамперу, как у гоночного автомобиля. Впечатляющее зрелище.
– Я на нем иногда катаюсь. Должен завестись, – сообщил отец.
Райан небрежно свернул и бросил в угол чехол.
– Не бросай так. Сложи как следует, – напомнил Билл.
– Сложу, пап. Дай сначала поздороваться. – Райан, сияя, оглядывал машину. Ласково тронул капот. – Привет, малышка, ты по мне скучала?
Я не сдержала улыбки. Мальчики не могут без игрушек! Райан открыл настенный шкафчик, достал ключи и отпер дверь своей драгоценной тачки.
Он уже залез на водительское место, когда отец снова прикрикнул на него:
– Ты пригласить Тарин в дом не собираешься?
– Просто хотел проверить зажигание.
