какая-то золотая вещица, но переубедить его оказалось совсем не трудно. Сдался он, услышав, что угощение ему положено как помощнику, причем весьма усердному.
Толстая, впрочем вполне еще миловидная, официантка принесла заказанное и поспешно двинулась прочь. С другого конца зала уже кто-то кричал, что просто жаждет хмельного. Ларион отхлебнул из своей кружки, убедился, что пиво здесь и в самом деле варят вполне сносное. Взглянул на официантку, остановившуюся возле нового клиента, и решил про себя, что она вполне еще ничего. И значит, имеет смысл действовать по заранее намеченному плану. Потом он взглянул на Солона, который присосался к своей кружке так, словно в ней был налита божественная амброзия.
И как раз в этот момент у него за спиной послышался не лишенный приятности, но весьма строгий голос:
— Солон Коноров, почему ты якшаешься с незнакомцами? Я тебе не раз говорила, что это опасно.
Вздрогнув и едва при этом не пролив лимонад, мальчик обернулся к обладательнице этого голоса и объяснил:
— Он не незнакомец, он самый настоящий ремонтник. Мы с ним насос починили. Теперь воды будет вдоволь.
— Вот как? И все равно…
— Нет, я буду сидеть рядом с ним и пить лимонад. А уроки у меня на сегодня сделаны.
— Ну хорошо, тогда мне придется с ним познакомиться. Но учти, если ты меня обманул…
Солон повернулся к Федорову и сказал:
— В общем, это моя мама. Она хочет с тобой поговорить. Поздоровайся с ней.
А парень умеет гнуть свое, подумал Ларион. Впрочем, это было понятно и раньше. Теперь знакомство с его мамой неизбежно. Стандартное, надо сказать, начало. Придется при первой же возможности дать ей понять, что на роль любящего мужа следует искать кого-нибудь другого. Если она человек адекватный, то все обойдется. Вероятно, имеет смысл даже заглянуть к ней пару раз на чай. А вот если она все-таки решит, что он — объект, подходящий для охоты… Ну, тут придется хитрить, юлить и изворачиваться на пределе сил. Лучше бы, конечно, все обошлось без проблем. И вообще, нечего тянуть время. Пора встретить опасность лицом.
Он оглянулся — и лишился дара речи.
— Значит, ты влип? — сказал Шестилап.
Федоров взглянул на него испытующе.
Черт знает, как определить, в самом ли деле улыбается эта кошачья морда? Нет у его скакуна человеческой мимики. Не дала природа. Хвост? С хвостом вроде все в порядке. Никаких лишних движений. Уши? Тоже в норме.
— Ну, не сказал бы… — наконец промолвил Ларион. — Не сказал бы…
— Слова тут не нужны, — ответил Шестилап. — Действовать надо, лезть буром. И все будет в самом лучшем виде. Главное — первым запрыгнуть ей на спину и схватить зубами за шкирку, а там уже все окажется в лучшем виде.
— Стратег, — буркнул Федоров.
— Еще какой! Ты, главное, слушай, что тебе друзья говорят. Я плохого не посоветую.
— Я тоже. И сейчас говорю, что тебе надо заняться охотой, а не забивать голову не своими проблемами. Вникаешь?
— А я чем занимаюсь? — фыркнул Шестилап и тотчас, доказывая, что так и есть, исчез в полузасыпанном подвале ближайшего дома.
Выбрался он из него минут через пять, покрытый паутиной, но явно довольный, и сходу отрапортовал:
— Есть. Крысюк, вкусный и прежирный, зараза.
— Очень вкусный? — улыбаясь, спросил Ларион.
— Очень.
Шестилап сладко выгнулся, так, как это умеют делать только кошки, — всем телом. Лишняя пара лап ничуть этому не мешала. Да и как она могла помешать большому коту следовать своей натуре?
— И тебе его мало конечно.
— Мало.
— Тогда пойдем поищем еще. За два дома отсюда, кажется, был перспективный подвал. Наверняка в нем живет кто-то вкусный.
— Нет, я знаю, о каком доме ты говоришь. Из него вкусняшкой совсем не пахнет. Пойдем лучше в другую сторону. Вот там что-то есть. Чувствую.
— Ну, тебе виднее, — сказал Федоров.
Они прошли по улице в нужном направлении. Дом, в подвале которого Шестилап хотел поохотиться, и в самом деле выглядел
