Иначе дом Саади сочтет ее слабачкой, неврастеничкой и еще, чего доброго, вернет назад! Ну уж нет!
Быстрым шагом они двинулись по центральному широкому проходу. Рахмани уворачивался от встречных, цепким взглядом ловил подозрительные фигуры, улавливал обрывки чужих речей, выкрики продавцов и шепот тайных сделок.
Слева проплыл чистый помост, укрытый циновками. Высокие иудеи с голыми руками, обвитыми тфиллинами, считали по головам детей. Справа посланцы кордобского халифата трясли четками и молча потягивали кальян. Они никогда не зазывали, гордясь своими лучшими евнухами из далеких северных окраин. Провели связанных одной веревкой, обритых наголо гуннов, их хлестал по икрам мужик с порванными ноздрями, сам недавно раб. У закрытого шатра эфиопов покупали себе будущих гвардейцев суровые усатые сигхи. Полудиких ливийцев держали связанными в узких клетках, их придирчиво осматривал хозяин гладиаторского двора. Его баржу с флагом Карфагена ловец заметил еще рано утром, на самой середине канала. Как принято при перевозке опасных преступников и гладиаторов, баржи не допускались к пристани. На мгновение Рахмани уловил звуки родной речи. Торговцы живым товаром из Горного Хибра предлагали девственниц с Кавказа, закутанных с ног до головы в черное. По правилам, покупатель мог за четверть цены увидеть только двух девушек, если товар ему не нравился, деньги не возвращались…
Как и во всех южных городах, покупатели толпились возле северных дев. Тощий коричневый человек в тюрбане брызгал слюной, выкрикивая цифры сразу на четырех наречиях. За двух полуголых блондинок, скорее всего, украденных на Зеленой улыбке, давали уже цену полусотни босоногих туркменов. Девы тихонько всхлипывали, исподлобья зыркая на толпу возбужденных кочевников.
— Слушайте! Но так же нельзя, нельзя так! — взбесилась вдруг русская ведьмочка. — В конце концов, у меня есть куча денег, я их честно заработала. Давайте кого-нибудь выкупим?..
— К чему тебе эти толстухи? — на ходу бросил Рахмани. — Они годятся только для услаждения мужчин, да и то быстро зачахнут. Хороших служанок из них не получится. Обрати внимание на ноги, у них ступни сбиты в кровь. Слишком нежные ноги — это гибель. Их купит кто-то из берберских номадов, а спустя год их выкинут. Если хочешь иметь надежную работницу в доме, следи за тем, что покупают женщины. Смотри, вон экипаж, где на гербе антилопа и колосья, это наверняка одна из ближних дам царицы Клео. Когда у тебя будет свой дом, будешь выбирать работниц, как она…
— По широким ладоням, широким спинам и широким голеням, — вставил перевертыш. — Когда моя бабка была жива, она выбирала именно так. В Измире был хороший рынок, особенно ценились служанки из калмыцких степей. Это далеко на севере…
— Какие к черту служанки? — рассердилась Юлька. — Я их выкуплю и отпущу на волю. Что вы притворяетесь злодеем? Ведь вы же не зверь какой-то, я знаю…
— Зачем выкупить?! — Ловец даже остановился от изумления. — Куда они пойдут? Даже если ты им дашь денег на дорогу, номады украдут их прямо с баржи. Они здесь никто, их некому защитить и некому за них поручиться. Кроме того, две белые коровы стоят как дюжина работящих вендов.
— А мы на что?
— Мы не станем из-за них портить отношения с другими покупателями. Ты считаешь, что добиваешься справедливости? Это хорошо. Но хаос не приносит справедливости. Здешняя жизнь сбалансирована как часы на ратуше в Кельне. Когда-нибудь я отвезу тебя и Толика на Зеленую улыбку, в красивый город Кельн. Ты увидишь часы с двадцатью фигурами святых, они танцуют и играют на лютнях. А мастер-часовщик поднимается внутрь чудесных часов лишь дважды в год. Он смазывает механизм маслом, но ничего больше не трогает. Эти часы обрели превосходный баланс… Так и здесь. Ты намерена нарушить баланс, который установился за тысячу лет?
Девчонка потупилась, но явно не согласилась. Рахмани это даже нравилось. Настоящая Красная волчица и должна быть такой — до всякой правды доходить сама, ломая ногти и зарабатывая синяки.
— А Марта? — неожиданно всколыхнулась она. — Как же домина Ивачич?
— У домины Ивачич три больших поместья на Хибре, в уезде Ивачичей, там не меньше трех сотен холопок. Кроме того, домина Ивачич, по моему настоянию, приобрела усадьбу на Зеленой улыбке, недалеко от Генуи. Сколько у нее факторий, мне неизвестно. Думаю, что на торговый дом Ивачичей работают не меньше тысячи свободных и столько же клейменых рабов.
— Клейменых… это как? — подавленно спросила девочка Юля.
— Это те, кто родился в семье холопов. Дети, которых некому выкупить.
— Я ведь почему с вами пошла? Я Марте поверила. Она настоящая. Она… она — как Бэтмен.
— Кто такой Бэтмен? — Саади не смеялся.
— Да он один из этих… Зорро, Бэтмен, Робин Гуд, они все сказочные. Теперь вон еще человек-паук появился. У нас есть судьи, адвокаты, но ни хрена не действует. Одно дело — закон, а другое — как его толкуют. Вы понимаете, к чему я? Я Марте поверила, потому что она… как Бэтмен, справедливая. Она меня от ментов и от хачей спасла. А нам без летучей мыши ну никак…
