– Мы в аварию попали, – пояснил Громов. – Мужики, помогите нам, пожалуйста!
Он краем глаза заметил, как при обращении «мужики» у рыжего дрогнула улыбка. Громов внутренне выругался – в среде сталкеров каждый второй знаком с тюрьмой не понаслышке, подобные обращения для них имели свой глубокий смысл. Нужно быть внимательнее.
– Братишки, – голос Руслана сделался просящим, заискивающим, но он ничего не мог с собой поделать. – Помогите, иначе нам хана. У друга спина перебита, ни аптечки, ни еды нет. Если поможете, я в долгу не останусь… О!
Вырвавшийся из-под крышки ароматный пар почти лишил его сознания, до того он казался божественно вкусным и желанным. Рыжий передал ему свою ложку.
Понимая, что не сможет ничего сказать, пока не съест хотя бы пару ложек, Руслан зачерпнул рассыпчатую гречневую кашу с волокнами мяса и отправил ложку в рот.
Господи, кажется, он никогда не ел ничего вкуснее! Пусть каша обжигает язык и нёбо, пусть слезы хлынули из глаз, пусть бросило в жар! Сейчас ничто не имеет значения, кроме еды.
Громов даже зажмурился от удовольствия, тщательно пережевывая. Хотелось запихать все содержимое банки в рот, попросить еще и повторить. Но нельзя переедать, нельзя! Желудок ослаблен, вывернет все назад.
Наконец Руслан смог перебороть жадность, стал жевать размереннее, не наполнял ложку с горкой.
– Так сколько вас выжило? – спросил «старший», наклоняясь вперед.
– Я и мой друг, – сказал с набитым ртом Руслан. – Илья Ткачев из института. Может, слышали?
– И далеко лагерь?
– Там, – Руслан махнул рукой на юг. – В нескольких километрах.
– Так ты, значит, тут совсем один? – переспросил рыжий, многозначительно поглядывая на «старшего».
– Ну да, – Руслана несколько удивили эти расспросы. Он же им совсем про другое говорит!
И тут его взгляд упал на лежащие артефакты, которые как бы невзначай принялся убирать в рюкзак третий сталкер. Многие внеземные объекты он видел впервые, но предпоследней в ряду непонятных штуковин лежала довольно массивная конструкция, похожая на старинную керосиновую лампу с торчащими из середины во все стороны раструбами-воронками. В голове всплыл учебный фильм отдела безопасности, в котором данному артефакту уделялось особое внимание. А также выдержка из памятки по эвакуации «гражданских нелегальных собирателей» из Зоны, в которой четко предписывалось не брать на борт определенные внеземные объекты. В частности, вот этот вот объект 19-А, в простонародье «смерть-лампа». А рядом с ней, отсвечивая керамическими боками, покоились несколько туго завинченных продолговатых контейнеров для сбора особо опасных активных форм. В таких можно было транспортировать даже «ведьмин студень», который, шутя, проходил сквозь остальные материалы.
Все, что могло переноситься в таких контейнерах, а также «смерть-лампа» категорически запрещено к выносу с территории Посещения. Даже сотрудники МИВК были обязаны работать с подобными объектами под тщательным присмотром комиссии, и то лишь после скрупулезного согласования всех форм и видов ответственности.
– Послушайте, – Громов указал ложкой на артефакты. – Дело, конечно, ваше, но я бы не стал брать эти штуки с собой.
– Да мы и не берем, – ответил «старший». – Мы их специально нашли, чтобы в болоте утопить.
– Угу, – промычал Руслан дожевывая.
Чем-то эти ребята его настораживали. Теперь, когда голод отступил, Громов смог мыслить критически.
Сталкеры были чем-то неуловимо похожи друг на друга. Так бывают похожи люди, длительное время работающие друг с другом. Причем не просто работающие, а буквально живущие общей жизнью. Как, например, бурильщики на нефтяной платформе. Или пожарные расчеты.
Или бойцы армейских спецподразделений.
Громов никогда не слышал, чтобы где-то в открытую исследовали заведомо опасные для людей артефакты. Однако наивно было бы верить, что никто не задумывался о боевом потенциале той же «смерть-лампы», способной выкосить излучением целый квартал. А если сделать бомбы с тем же «ведьминым студнем»? Страшно подумать, чем это может обернуться для человечества!
В конце семидесятых годов, после того как информацию о раскиданных по миру Зонах невозможно стало удерживать в рамках закрытых институтов, а пытливые умы уже придумывали как бы использовать найденные инопланетные диковинки в своих целях, в Женеве подписали конвенцию, запрещающую разработку оружия на основе инопланетных технологий.
Но когда эти конвенции кого-то удерживали, особенно если внеземные объекты буквально валяются под ногами? Кто мог себе позволить сидеть смирно, когда сосед, возможно, уже мастерит копье?
А если принять как факт изучение этих запрещенных артефактов, то нужно признать и то, что кто-то их собирал и вывозил из
