поболе.
– А как же через татар пробираться? – припомнил географию Михаил.
– Они купцов не трогают. Плати за проход по реке ихнему мытарю тамгу – тебе кожаную пайцзу дают, и все дела. Разбойников бояться надо. Столько развелось – ужас просто. Коли на телегах или санным обозом товар везешь, так охочих людишек для охраны нанимать надо. У меня вон в трюме и топоры боевые есть, и меч – дедов еще.
Холодным оружием Михаил не владел, как и многими другими навыками, имеющими ценность в Средние века.
На ночлег они остановились в месте впадения реки в Каму.
– Дальше река широкая да по течению; судов много – никак нельзя ночью идти.
А дня через два кормчий показал рукой на речушку, впадающую в Каму.
– Егошиха. А на берегу – деревни Брюхановка и Заостровка. Кожи там знатные выделывают. Припомни, вдруг пригодится.
А Михаил онемел от удивления. Подскочив к борту, смотрел во все глаза – ведь он проплывал места, где через двести пятьдесят лет появится Пермь. А сейчас тут две небольшие деревеньки…
– Ты чего вскочил? – зевнув, спросил Георгий.
– Запомнить хочу.
Грудь распирало от желания сказать, что на этом месте очень еще нескоро будет стоять большой промышленный город, где он работал – нет, еще будет работать.
Михаил запутался, сел рядом с Георгием.
Кама и в самом деле была широка и полноводна. И кораблики всех размеров сновали по ней вверх и вниз, но не столь активно, как обещал кормчий.
Через неделю они добрались до «стрелки», где сливались Кама и Волга, прозываемая татарами, черемисами и прочей мордвой Итилем. Повернули направо, и тут уже пришлось Михаилу сесть вместе с другими за весла. Только ненадолго. Реку перегораживал толстенный канат.
С левого берега к ладье подплыла лодочка. С нее на борт взобрались два татарина. Узкоглазые, с вислыми усами, в расшитых халатах и сапогах-ичигах с загнутыми носами. Как хозяева, они тут же полезли в низкий, в половину человеческого роста, трюм. Перешерстив все мешки, выбрались на палубу.
– Три деньги, купец.
Георгий молча достал из-за пояса монеты и отдал татарам. Ему вручили кусочек кожи с выжженным клеймом.
Лодка отплыла, и вскоре канат опустился, давая суденышку проход.
Налегли на весла.
Михаил спросил:
– А поторговаться с татарами?
– Бесполезно. Ты думаешь, для чего они товар смотрели? Определяли мыто.
Дальше поговорить не удалось. Весла тяжелые, работать ими надо было дружно, в паре с другим гребцом, и, если разговаривать, не хватало дыхания.
Они шли на веслах до полудня. Потом задул сначала легкий ветерок, перешедший затем в сильный и ровный. Поставили парус, и гребцы отдыхали.
Так и шли последующие дни – то на веслах, то под парусом.
На высоком левом берегу Волги показалась деревянная крепость.
– Считай, дошли, – снял шапку и перекрестился Георгий.
– Нижний?
– Да нет, это Макарьевский монастырь. Нижний дальше, верстах в пятидесяти. Ярмарки тут знатные три раза в год проводятся. Крещенские – зимой, Благовещенские – весной, а летом – Ильинские. Местечко подыскивать надо, приставать. Эка судов у пристани полно!
Ярмарка по имени монастыря называлась Макарьевской и была широко известна на Руси.
Судно пристало к причалу. Василий перешагнул через борт и привязал ладью к бревну. Кормчий засобирался:
– Сегодня торговать поздно, а к ценам да к товару приглядеться в самый раз.
– Георгий, мне можно с тобой? – спросил его Михаил.
– Да разве я тебя держу? Ты человек вольный. Почитай, до Нижнего мы уже дошли, так что делай что хочешь.
По мосткам причала Михаил и Георгий сошли на берег. Метрах в ста от уреза воды высился монастырь.
