В комнате было темно. Часы показывали час двадцать семь. Верди ушел. Я лежала затаив дыхание и пыталась понять, что произошло. Какой сигнал уловил мой мозг и почему заставил меня проснуться? Может, какой-нибудь звук? Наверное, и Верди его услышал, если куда-то пропал. По ночам он никогда не слоняется по квартире.
Я постаралась расслабиться и напрягла слух, но услышала лишь биение собственного сердца. В доме царила мрачная тишина.
Неожиданно до меня донесся металлический стук, а следом за ним звук глухого удара. Я замерла. Прошло десять, пятнадцать, двадцать секунд. Светящиеся цифры часов расплылись перед глазами. В тот миг, когда я уже подумала, что эти звуки породило мое воображение, они опять нарушили тишину. Стук. Удар.
Зубы мои сжались, а руки превратились в кулаки.
«В квартире есть кто-то еще?» — подумала я, леденея от ужаса. Я привыкла к обычным звукам. Ничего подобного я никогда здесь не слышала. Стуки и удары были чужими акустическими вторженцами.
Аккуратно откинув край одеяла, я поднялась с кровати, нащупала на полу футболку и джинсы, мысленно хваля себя за то, что так небрежно бросила их здесь вчера, оделась и как можно более бесшумно прокралась к двери.
Остановившись на пороге, я оглянулась и окинула комнату внимательным взглядом, ища что-нибудь пригодное для использования в качестве оружия. Ничего. Луны на небе не было, но в спальню вливался сквозь окно свет уличного фонаря. Этот свет тускло освещал прихожую.
Я двинулась дальше, мимо ванной, к холлу с дверями, выходившими во дворик, останавливаясь через каждые несколько шагов и прислушиваясь. Звуки раздались вновь, когда я приблизилась к кухне. Стук. Удар. Они раздавались откуда-то со стороны застекленной створчатой двери.
Я тихо вошла в кухню и уставилась в ту сторону, где располагался внутренний дворик. Никакого движения. Я не любила оружие и сейчас проклинала эту свою нелюбовь. Осмотревшись по сторонам, я бесшумно протянула дрожащую руку к стене с ножами, выбрала хлебный, крепко обхватила его рукоятку, направила лезвие назад, а руку опустила и напрягла.
Ощупывая голой ступней пол, я на цыпочках прокралась дальше и заглянула в гостиную. Там было так же темно, как на кухне и в спальне.
Я разглядела фигурку Верди. Он сидел в нескольких футах от двери, шевелил ушами, явно прислушиваясь. Кончик его хвоста нервно подрагивал. Кот выглядел напряженным.
Очередные стук и удар заморозили кровь в моих жилах. Они прозвучали оттуда, из-за застекленной двери. Уши Верди приняли горизонтальное положение.
В пять шагов я оказалась рядом с ним. Действуя машинально, нагнулась, протянула руку и коснулась его головы. От неожиданности Верди отскочил в сторону, а в следующую секунду оттолкнулся от пола и перелетел через всю комнату, оставив на ковре два пятна вздыбленного ворса. В темноте они выглядели подобно двум черным запятым.
Его прыжок привел меня в оцепенение. Несколько мгновений я стояла на месте точно парализованная. Будто статуя с острова Пасхи.
«Последуй примеру кота и уберись отсюда!» — приказал мне запаниковавший внутренний голос.
Я сделала шаг назад. Стук. Удар. Я остановилась, крепче впиваясь пальцами в рукоять ножа, будто это был спасательный круг. Тишина. Темень. Да-дум. Да-дум. Я прислушивалась к биению собственного сердца, отчаянно стараясь разыскать в мозгу сектор, еще способный трезво мыслить.
«Если кто-то уже проник в квартиру, он прячется где-то у тебя за спиной. Иди вперед, не назад. Если же человек еще на улице, за застекленной дверью, не позволяй ему войти».
Да-дум. Да-дум.
«Звуки раздаются снаружи», — уверенно заявила я, отвечая голосу разума.
Да-дум. Да-дум.
«Тогда посмотри, кто там. Прижмись к стене возле двери во дворик, отогни краешек занавески и попытайся выглянуть наружу. Может, различишь очертания фигуры в темноте».
Логично.
Вооруженная ножом, я отлепила от пола как будто примерзшие к нему ноги, прокралась к стене и осторожно отодвинула край занавески. Во дворике было темно, но мне удалось распознать силуэты кустов, скамейки, дерева. Ничто не двигалось, лишь ветки на ветру. Я долго стояла на месте. Потом протянула руку и потянула за ручку двери. Она все еще была закрыта.
С ножом наготове я, прижимаясь к стене, пробралась к входной двери. Огонек охранной системы горел, показывая, что попыток
