— Да. По его словам, идея пришла ему в голову во время охоты за Шанталь Тротье. Ее отец живет совсем недалеко от Гран- Семинер. У Роя в монастыре есть дощечка с крючками, на которых висят аккуратно подписанные ключи от разных церковных владений. Фортье просто пришел и взял нужный. А кухонную пилу Жилбер покажет вам, как только вы поправитесь. Говорит, она начищена до блеска.
— Буду ждать с нетерпением.
Я старалась не уплывать в полузабытье, но чувствовала, что скоро буду уже не в состоянии ему противостоять.
Пришла медсестра.
— У нас крайне важный разговор, это касается дел полиции, — сказал Клодель.
— Merde. — Она скрестила руки на груди и покачала головой.
Ей удалось тут же выпроводить обоих, но буквально через минуту медсестра вернулась. С Кэти.
Дочь без слов пересекла палату, приблизилась к койке и крепко сжала мои руки. Ее глаза наполнили слезы.
— Я люблю тебя, мам, — тихо сказала она.
Некоторое время я просто молча смотрела на нее, меня переполняли чувства: любовь, благодарность, беспомощность… Я дорожила этой девочкой, как никаким другим существом на свете. Я всем сердцем желала, чтобы она всегда была счастливой и защищенной, но не могла гарантировать ей ни счастья, ни безопасности. По моим щекам тоже покатились слезы.
— И я тебя люблю, дорогая.
Кэти ногой придвинула к койке стул и села на него, ни на секунду не выпуская моих рук. Лампа дневного света светила на нее сзади, и голову Кэти окружал прозрачный ореол.
— Я живу пока у Моники. Она на время перевелась в Макгилл. Ее семья относится ко мне очень заботливо. — Пауза. — Верди со мной.
Кэти посмотрела на окно и вновь перевела взгляд на меня:
— Одна женщина из полиции звонит мне два раза в день и готова заехать за мной и привезти к тебе в любое время. Но ты чаще всего спишь.
Она наклонилась вперед.
— Я планирую скоро поправиться.
Кэти нервно улыбнулась:
— Папа тоже звонит каждый день. Спрашивает, как ты.
К бушевавшим во мне эмоциям прибавилось чувство вины и утраты.
— Скажи ему, я в порядке.
Появившаяся в палате медсестра подошла к Кэти и сделала ей знак.
— Я приеду завтра, мам.
Следующую порцию сведений о Фортье я получила утром.
— Он долгие годы совершал несерьезные преступления сексуального характера. Впервые взят на заметку полицией в тысяча девятьсот семьдесят девятом году. В пятнадцать похитил девочку и насильно продержал ее взаперти почти сутки. Стараниями бабушки постоянно избегал суда. Любимым его занятием было выбрать какую-нибудь женщину, следить за ней, фиксировать на бумаге каждый ее шаг. В восемьдесят восьмом напал на…
— Бабушку.
Клодель опять изумленно оглядел меня. Я обратила внимание на его шелковый галстук точно такого же розовато-лилового цвета, как и рубашка.
— Психиатр, присутствовавший на суде, определил его состояние как параноидное и маниакальное.
— Что еще написал этот врач? — спросил Клодель у Райана. — Огромная злоба, прежде всего на женщин, склонность к насилию.
— Шестимесячный курс лечения в психушке, и можешь быть свободен! — ответила я. — Типичный случай.
Теперь Клодель смотрел на меня долго.
— Если не принимать во внимание избиение бабушки и издевательство над той девочкой, — вновь заговорил он через минуту, — в тот период Фортье не совершал ничего по-настоящему страшного. А вот убивая Грейс Дама, он испытал массу острых ощущений и решил продолжить доставлять себе удовольствие. Именно тогда он впервые снял какую-то конуру. Та, в которой мы побывали на Берже, была последней из них.
