— Ложитесь, — взмолилась Кэт. — Завтра вам потребуются все силы.
Она одна понимала мучившие Элизабет страхи. Даже сильные мужчины содрогались от ужаса, когда их заключали в Тауэр; к тому же там погибла страшной смертью мать девушки. Когда Элизабет была там во время торжественной встречи ее сестры, для нее это стало настоящим испытанием. Что же ей выпадет завтра?
— Думаешь, я засну? — проговорила Элизабет с мукой во взгляде.
— Просто отдохните, прошу вас, — увещевала Кэт.
Элизабет лежала, мечтая поскорее заснуть, но сон не шел, как она и боялась. Перед мысленным взором всплывали эшафоты, плахи, топоры… а может статься, ее обезглавят мечом, как и ее мать? Она представила, каково это — последние несколько шагов перед смертью с осознанием того, что через несколько минут наступит вечность. Она всегда страшилась, что если хоть раз переступит порог Тауэра в качестве заключенной, то никогда не выйдет оттуда живой. Ей оставалось только молиться о спасении души, ибо она почти не сомневалась в том, где окажется завтра.
Когда утром за ней пришли, она походила на привидение в строгом черном платье с капюшоном. Она предпочла отказаться от пышных нарядов, составлявших в последнее время ее одежду, решив, что покажется в них тщеславной и суетной; простая одежда подчеркивала ее юность и непорочность — о том, что последнее не соответствовало действительности, никто не догадывался.
Их было двое — маркиз Винчестер и граф Сассекс, оба знатные вельможи и когда-то, в более счастливые времена, ее друзья. Лица их были серьезны и деловиты, но ей показалось, что им не нравилась стоявшая перед ними задача.
— Сударыня, мы прибыли сопроводить вас в Тауэр, — молвил Винчестер.
Слова его обдали Элизабет холодом, хотя она и ожидала их услышать.
— Баркас ждет, — добавил Сассекс, — и вам следует поторопиться, миледи, ибо прилив не станет медлить ради вас.
— Могу я узнать, в чем меня обвиняют? — спросила Элизабет.
Лорды переглянулись. Винчестер невольно сглотнул.
— Вас ни в чем не обвиняют, сударыня, — сообщил он. — Вас забирают для допроса.
— Я невиновна! — в отчаянии воскликнула Элизабет, и мужчины неловко отвернулись при виде женских слез. — Умоляю вас, милорды, дождитесь следующего прилива. Я не готова…
— Сударыня, мы не можем, — с несчастным видом возразил Сассекс.
— Тогда позвольте мне встретиться с королевой и поговорить с ней.
— Королева не станет с вами встречаться, и вам уже сказали об этом, — напомнил Винчестер.
— Хотя бы позвольте мне написать ей, — взмолилась Элизабет, в отчаянии пытаясь оттянуть неизбежное.
Сумей она пропустить прилив, у нее появился бы еще один день благословенной свободы.
— Я не могу позволить этого, — отказал Винчестер.
— На пару слов, — прошептал Сассекс, потянув маркиза за рукав, и оба вышли в другую комнату.
Элизабет с надеждой затаила дыхание.
— Возможно, нам стоит удовлетворить ее просьбу, — сказал Сассекс.
— Боюсь, это принесет ей больше вреда, чем пользы, — возразил Винчестер.
— Милорд, — напомнил тот, — не забывайте, что перед нами леди, которая однажды может стать нашей королевой. Смеем ли мы отказать ей в просьбе? Впоследствии это может ударить по нам же самим.
Винчестер ненадолго задумался.
— Полагаю, вы правы, — согласился он. — Пусть напишет.
Когда они вернулись, Сассекс опустился на колени перед ошеломленной Элизабет.
— Вы можете написать что пожелаете, — молвил он, — и я, как истинный мужчина, доставлю ваше письмо королеве и попрошу ответа, каким бы он ни был.
Элизабет не знала, как его благодарить, с облегчением осознав, что у нее в совете нашелся по крайней мере один друг, и в ней зажглась искра надежды.
— Если я когда-нибудь смогу оказать вам услугу, милорды, просите чего пожелаете, — заверила она их и села писать самое важное письмо в своей жизни.
Зная, что речь идет о жизни и смерти, она излила в письме всю свою душу. Она напомнила Марии о ее обещании никогда ни в чем не обвинять сестру, не выслушав сперва ее слов в свою защиту. Она возражала против несправедливого заключения в Тауэр,
