прибытию. И когда маршал рассказал ему, чего удалось добиться, граф был настолько охвачен радостью, что приказал оседлать коня, чего уже давно не делал, и сел верхом. Увы! Какая жалость! Ведь он уже никогда больше не смог сесть на коня, кроме как в этот раз.
Графу становилось все хуже, и болезнь стала настолько серьезною, что он составил завещание и отдал распоряжения, разделив деньги, которые должен был взять с собой, между своими людьми и спутниками, среди которых имелось много искренних его друзей – ни у кого из его современников не было столько. И он распорядился, чтобы каждый, получив свою долю денег, поклялся на святом Евангелии, что присоединится к армии в Венеции, как он сам и обещал. Все же нашлось много таких, которые позже не сдержали свою клятву и были сильно порицаемы за такое отступничество. Остальную часть своих денег граф распорядился сохранить на нужды войска и израсходовать их наилучшим образом.
Так почил граф, и мало кого в мире мог ждать лучший конец. Он отошел в мир иной, окруженный толпой родственников и вассалов. Я не берусь рассказывать о трауре после его смерти и похоронах – никогда и никому не было отдано столько почестей. Это было только справедливо, ибо никогда человек его возраста не был столь любим и вассалами, и прочими людьми. Он был похоронен рядом со своим отцом в церкви Святого Этьена в Труа. Графиня Бланш, его супруга, дочь короля Наваррского, овдовела. Она была очень красива и добра. Она родила мужу маленькую дочку и носила его сына.
Когда графа похоронили, Матье де Монморанси, Симон де Монфор, Жоффруа де Жуанвиль, который был сенешалем Шампани, и маршал Жоффруа Виллардуэн отправились к герцогу Эду Бургундскому и сказали ему: «Сеньор, вы понимаете, какое несчастье принесла землям за морем смерть графа Тибо. И теперь мы Богом заклинаем вас взять крест и помочь заморским землям. Мы устроим, чтобы вам были вручены все его деньги, поклянемся на святом Евангелии и заставим остальных тоже поклясться, что будем честно служить вам так, как служили бы ему».
Тем не менее герцог отказался взять на себя эти обязанности. (По-моему, он мог бы проявить побольше мудрости.) Тогда Жоффруа де Жуанвилю было поручено обратиться с таким же предложением к графу Тибо Бар-ле-Дюку, кузену покойного графа. Но и он тоже отказался.
Смерть графа Тибо Шампанского стала большим горем для пилигримов и для всех тех, кто собирался воевать во славу Господа. И в начале месяца они собрались на совет в Суасоне, дабы решить, что же им делать. Среди прочих присутствовавших были граф Балдуин Фландрский и Геннегау, граф Луи Блуаский и Шартрский, граф Жоффруа Першский, граф Гуго де Сен-Поль и многие другие доблестные люди с высокой репутацией.
Жоффруа де Виллардуэн объяснил ситуацию. Он рассказал о предложении, которое они сделали герцогу Бургундскому и графу Бар-ле-Дюку, и как оба они отказались принять его. «Сеньоры, – сказал он, – послушайте меня, и, если позволите, я предложу вам возможный ход действий. Маркиз Бонифаций Монферратский – весьма доблестный муж и один из наиболее умных среди тех, кто ныне здравствует. Если вы попросите его приехать сюда, и взять крест, и заступить место графа Шампанского и если вы предоставите ему предводительство над войском, он тотчас примет ваше предложение».
Большое было расхождение во мнениях, судили и рядили так и сяк, но в конце все присутствующие, великие и малые, пришли к согласию. Были написаны необходимые письма, избраны послы, и их отправили просить маркиза. Он прибыл в день, который они ему назначили, через Шампань и Иль-де-Франс, где много людей, и даже король Франции, кузеном которого он приходился, оказывали ему большие почести.
Маркиз прибыл на совет, собравшийся в Суасоне, где было великое скопление графов, баронов и простых крестоносцев. Когда они узнали, что маркиз прибывает, то выехали ему навстречу и с большим почтением приветствовали его. Наутро в винограднике аббатства Святой Марии Суасонской прошел совет, на котором все просили маркиза принять их просьбу и умоляли его во имя Бога возложить на себя крест и согласиться возглавить армию, заняв место Тибо Шампанского и взяв на себя ответственность за его деньги и его людей. Все они в слезах припали к стопам маркиза; он, в свою очередь, встал перед ними на колени и сказал, что с радостью ответит на их просьбу.
Так маркиз склонился к их мольбам и взял на себя предводительство войском. Тотчас епископ Суасонский и святой человек Фульк, а также два брата-цистерцианца, которых маркиз привез из своих владений, повели его в церковь Богоматери и прикрепили ему на плечо крест. Так закончился этот совет. На следующий день маркиз покинул их, чтобы вернуться в свою землю и устроить свои дела. Он посоветовал всем также привести в порядок дела и сказал, что снова встретится с ними в Венеции.
Из Суасона маркиз отправился на капитул в Сито, который ежегодно в сентябре собирался на праздник Святого Креста. Там он нашел великое множество аббатов, баронов и других людей из Бургундии; туда же отправился и Фульк из Нейи, чтобы молиться об успехе Крестового похода. По этому поводу многие возложили на себя крест, включая Эда ле Шампенуа де Шамплитта и его брата Гийома, Ришара де Дампьера с братом Эдом, Гюи де Песме и его брата Эмона, Гюи де Конфлана и
