Дорога в вечность

рял веру в этих «других». Теперь все враги, весь мир против

него и никому нельзя доверять. Нужно оружие, этот про-

клятый старик-оборотень забрал его винтовку. Во что и в

кого теперь верить? Им овладевает безжалостное насилие

тяжелых мыслей, свинцовые тучи непонимания и отчуж-

денности сгущаются все сильней. Он не предстанет нагим

даже в конце пути, ему не в чем оправдываться, он облачен

в одежды трансформированной морали, укрывающие и ис-

281

кажающие его естество. Его лик облачен в непроницаемую

маску, эту гримасу непосредственности и равнодушия к

происходящему. Мысли как пронзающие осколки достав-

ляют мучительную боль, он стремится к этой боли, она

нужна ему чтобы чувствовать себя живым…

И какова бы ни была моя судьба, то,

что придется мне пережить — всегда

будет в ней странствование и восхож-

дение на горы: в конце концов мы пере-

живаем только самих себя…

Ницше. «Так говорил Заратустра»

Русские закрепились на высоком берегу реки, выбить их

оттуда не представлялось возможным, но это нужно было