постелей, потом били до потери памяти, и они становились
«Врагами Советской власти». Круглые сутки этой хренью
занимались, я уже напрочь потерял чувство реальности, на
родную мать смотрел как на диверсанта. Мозги заклинило,
уже и спирт не помогал, потом у нас один майор взял да ра-
порт написал, не могу мол, кровь снится красная, прошу мол
отпустить меня из рядов НКВД простым рабочим на завод.
— Ну и что отпустили?
138
Г л а в а 1 0
— Отпустили, сейчас где-то в Сибири лес валит или в
штафбате на высотку лезет, хотя вряд ли с ним обошлись
так мягко, сунули пистолет в затылок, да потом мозги со
стены отмывали, слишком много мы знаем. Нет у нас выхо-
да, только до конца идти как паровозу по рельсам, только
конца этого я чувствую мы никогда не увидим. Мне виде-
лась карьера военного, а кем я стал, кровавым палачом. Ес-
ли уж говорить об идеологических врагах, то для нас это
весь советский народ. Из сотни обвинительных заключений
что мы выносили до Войны — девяносто чистый вымысел.
Чтобы поймать врага с поличным нужно дать ему совер-
шить преступление. Если мы будем ждать, то нас самих по-
том мордой к стене подведут. Мы уничтожаем «врагов Со-
ветской власти» и другим это в назидание, мы парализуем
волю к сопротивлению, это превентивный метод, и он от-
