— Фриц-то по-русски бормотал, когда очнулся, потом
по-немецки, потом снова по-русски…
Он сидел на стуле.
— Ну чё, фриц, ты вроде по-русски понимаешь?
— Я солдат Великой Германии, но я русский человек. Я
не сделал ни одного выстрела в мирных русских людей, я
воевал только с солдатами вражеской армии, которые стре-
ляли в меня, которые тем более все большевики.
— Но ведь это же русские люди, — ехидно произнес
склонившийся над ним офицер.
— Это большевики, и они воюют за коммунистов, а не
за Россию, мы воюем с ними за разную Россию.
— Весь этот твой бред уже провонял нафталином.
212
Г л а в а 1 6
— Немецкие ублюдки убивают русских людей, разве ты
не видишь? — закричал офицер НКВД вскочив из-за стола.
— Немецкие солдаты не воюют с русским народом,
только с большевиками, комиссарами и коммунистами.
Мирные люди взявшие в руки оружие и стреляющие в
солдат по Женевской Конвенции считаются военными
преступниками, и по законам военного времени эти фана-
тики подлежат уничтожению. Немцы разрешили восста-
навливать русские церкви, которые были разрушены и за-
