Ницше. «Так говорил Заратустра».
Григорий шёл по Городу, вокруг него радовались тысячи
людей, они смеялись, кричали, кружились в танцах. Блокада
снята. Всё позади, в это просто невозможно поверить, он
лучше всех знает как выглядел Город во время блокады, он
Могильщик похоронивший тысячи безымянных тел в чудо-
вищных безобразных ямах…
Танки проносятся по улицам, на них сидят солдаты,
также как в 41-м, но лица солдат не хмурые и сосредото-
ченные, серые словно покрыты цементом, лица этих солдат
светлые и радостные. Солдаты 41-го уезжали на смерть, в
неизвестность, в никуда, эти солдаты несут на себе печать
жизни и перемен, печать надежды на лучшее будущее.
У него три дня отпуска в родной Город, не нужно завтра
бежать в атаку запинаясь через трупы друзей, не нужно
врываться в чужие окопы и убивать, убивать, убивать… Не-
229
Гельмут Вайсвальд.
привычно лёгок рюкзак. Трупный смрад и пороховая гарь
сменились запахом одеколона и какой-то прошлой жизни, о
которой он уже забыл. Радиотрансляторы передают сводки
последних событий на фронте, в которых всё больше побед,
повсюду играет музыка и все веселятся. Чего же они весе-
лятся, ведь Война ещё не закончилась. Нет, это сон и нужно
