любовь, но ты, пожалуйста, не верь мне, ведь так много в
мире дорог, по которым я не ходил… ведь так много в мире
стран которые я не видел… Я сказал тебе и солгал, как бы я
хотел быть рядом с тобой, но не могу… Я так давно не да-
рил тебе розы и не видел твоих восторженных глаз, божест-
венный момент утрачен, но как хочется увидеть этот миг.
На аэродром падает тополиный пух словно холодный снег,
его крупные хлопья успевают создавать новую и загадоч-
ную атмосферу Рождества. Ночь погружена в Тишину, я
брожу одиноко вдоль засыпанных пухом самолётов и напе-
ваю одну из своих любимых песен. Каждая песня ассоции-
руется с какими-то событиями в нашей жизни, я пел и Ти-
шина шептала мне: — «Молчи…»
Хрустальная хрупкость лунного света восхитительна. Её
нужно успеть уловить, впитать и восхититься. Я на Войне, я
её часть, я исполняю её прихоти, единственное почему я ещё
не сошёл с ума это ты. Словно это был сон, чудесный и неза-
бываемый, но это лучший сон из всех что я видел. Я повто-
ряю твоё имя каждый день как молитву — «Анна-Софи»…
Он вспоминает день прощания, её прекрасные черты от-
меченные выражением лёгкой грусти… Ежедневные спор-
249
Гельмут Вайсвальд.
тивные тренировки сейчас как вознаграждение его често-
любию. Нужно собрать все силы и сверх того, сильно болит
