упала на кирпичи и покатилась, но этого никто не заметил.
Большевики продолжали стрелять в окна, я прижался к
стене и присел, отпущенные им последние четыре секунды
истекли, смерть зашла в комнату наполнив взрывом все
пространство. Стальные осколки остервенело дробили
каменные стены и рвали человеческую плоть, послышались
стоны и крики раненых, я ворвался в комнату с автоматом
готовый добить любого кто остался с оружием в руках. Дым
рассеивался, пыль оседала, бесформенные останки иванов
валялись вдоль стены, некоторые еще шевелились. Упираясь
руками в пол на коленях стоял паренек, с лица у него капала
кровь. Он качаясь поднялся обхватив голову руками,
пытался что-то сказать, но из горла у него вырывался лишь
хрип, кровавая пена пузырилась у него на губах, из шеи
торчал обломок буковой рукоятки от гранаты. Он
покачнулся, ноги его подкосились и он упал, осмотревшись
вокруг я с удовлетворением отметил что день уже прожит не
зря. Я вошел в коридор и пошел искать новую позицию для
стрельбы, справа мелькнула серая фигура я вскинул автомат
и ... расхохотался, нервная разрядка не заставила себя ждать,
я стоял и ржал как лошадь сгибаясь пополам, это было мое
отражение в огромном зеркале. Чудом сохранившееся в
темном коридоре, это зеркало недоуменно говорило: «А это
что еще такое, черт побери!» Мое грязное лицо в грязном
