почти под горло, отсутствие рукавов, следы моей туши и теней, мускулистые плечи, руки с тонкими запястьями и явно проступающими линиями вен, широкие ладони, длинные пальцы, черный скорпион, угрожающе нацеливший на меня свое жало с плеча, подбородок с ямочкой, тонкие губы, курносый нос, высокие скулы, черные брови, белые волосы и серо-желтые глаза, внимательно следящие за каждым моим движением. Я протяжно вздохнула. Мозг переварил информацию, полученную от глаз, и женские гормоны, не спросив хозяйку, пустились в пляс. Я подавила невесть откуда взявшееся желание и, учитывая обстоятельства пробуждения, аккуратно и тщательно просканировала организм на предмет инородных ощущений. Таковых не нашлось, а значит и вправду мирно спала в кровати с панком.
— Жаль, — пропели гормоны. Я вслух чертыхнулась.
Эрик спустился и навис надо мной, так что наши лица оказались рядом. Я испуганно уставилась на него.
— Кто ты такая?
— Лена, — невинно хлопнула ресницами. Не то чтоб, я стремилась еще раз увидеть незабываемое зрелище оскаленных зубов, просто искренне не знала, как еще можно ответить. Он хмыкнул.
— Интересно.
— Ты уже говорил.
Определить сходу изменчивые намерения этого мужчины мне пока удавалось с трудом, а потому последовавший за ухмылкой поцелуй стал совершенной неожиданностью и… приятностью. Гормоны, радостно подпрыгивая, пустились разводить огонь в неположенных местах. Он оторвался от моих губ, и я с сожалением подумала о продолжении начатого.
— Ты не из этого мира.
— Нет, — покачала я головой. Он не спрашивал, он утверждал. — А Григорян меня дурой назвал, когда я сказала.
Серые глаза покрылись коркой льда.
— Еще раз сравнишь нас, пожалеешь, — процедил он сквозь зубы.
— Почему? Сравнение-то в твою пользу! — не вняв угрозе, промямлила я.
Лед немного растаял.
— Просто запомни и все.
— Да не вопрос! — согласилась я. — А где мы?
— У меня дома, в кровати.
— А-а, — протянула я. — А дом где?
— В Саммертхольских чащах.
— Не знаешь, как мне домой вернуться? — невпопад решила уточнить. Ну, мало ли. Он умный. Вдруг, чего знает?
Панк задумчиво покачал головой.
— Как ты сюда попала?
— Книжку купила, — тянет меня на признания в обществе этих глаз.
— Какую?
— Про вампиров. Ты не подумай, — затараторила я. — Я эти сказки вообще не читаю. Я детектив выбирала, просто там женщина на станции собачку под поезд уронила, а я, дура, спасать ломанула, не ту беллетристику ухватила. В поезде только ошибку обнаружила. Потом из метро вышла, и бац! Прямо в этом дурацком городе! И Гришаня твой пристал как банный лист к… Короче, неважно. Во-от. Я подумала, ночевать-то мне негде, ну и пошла с ним. Он-то вроде у Пыжиковой джентльмен. Леди съесть не должен. Пришли в квартиру, а там вы через окошко явились… Как-то так.
Панк сел.
— Кто такая Пыжикова?
— Автор книжки, — откликнулась с готовностью. Ну чисто пионер на выводе.
— Что за женщина с собачкой?
— Не знаю. Странная такая, розовая вся и шляпа убойная, с клумбой. Слушай, чего-то ты на мировое зло не тянешь. Ты же Эрик, правильно?
Мужчина кивнул.
— Мировое зло? — он слегка улыбнулся, и улыбка эта была отнюдь не доброй. — Если я пока тебя не убил, это еще ни о чем не говорит. Мне банально интересно.
— Намек поняла. Шут — второе мне имя.
Он пропустил реплику мимо ушей.
— Где книга?
— Не знаю, как только я здесь оказалась, она пропала из сумочки.
Тоже попыталась сесть и только тут сообразила, что лежу в одном белье под покрывалом. Пискнула и натянула его до подбородка.
— Кто меня раздел?
— Я.
— Зачем?
Он кивнул в сторону мятой грязной кучки на полу у входа, из-под которой выглядывал сломанный сапог.
— У меня постель чистая.
А я можно подумать была не чистая до твоего явления. Эх, помирать, так с музыкой!
— А одежды у тебя не найдется лишней? И душа, и полотенца, и еще неплохо было бы кофе…
Он недобро прищурился, тем не менее ответил.
— Душ там, — рука указала на белую дверь. — Полотенце и одежду дам.
— А кофе?
Эрик зарычал.
— Ладно, ладно, — примирительно забубнила я. — Поняла. Не глупая.
Завернулась в покрывало и, гордо вздернув нос, прошлепала в указанном направлении. Зашла в душ и присвистнула. Вот уж заметно — глава клана. Ванна, как моя кровать. Душевая кабинка отдельно. Еще и кушетка зачем-то. Что он на ней делает? На стене висело здоровое зеркало. А из него на меня таращилось красноокое взлохмаченное чудище с потекшей тушью. Вот точно экстрим и интерес такую поцеловать. Извращенец. Я кинула покрывало, за ним белье и залезла под горячие струи воды. Стоять долго не стала. Мало ли чего. Быстро помылась и выглянула наружу. На кушетке лежало полотенце и маленькая стопка одежды. Я вздохнула. Вот интересный мужик.
Вытерлась и стала оглядывать подарки. Белая майка, черные спортивные широченные брюки. И никакой обуви. Я утонула во всем предложенном, предварительно вернувшись в свое белье. Вырезы рукавов частично открывали грудь на всеобщее обозрение. Эх, если было б чего еще обозревать. Мой второй у мужиков в небольшом почете. Аксиома.
Покопалась в хозяйских ящиках, нашла расческу (думала у него их нет), подошла к зеркалу, распутала волосы и принялась задумчиво обозревать открывшийся вид приличных синяков на шее. Ходить вот так однозначно нельзя. Как жертва домашнего насилия.
Выскользнула в комнату. Панка тут не оказалось, и я со спокойной душой приступила к скоростному поиску сумочки. Не нашла. Конфисковал, упырь!
— Ри-ик! — позвала я как можно громче.
— Да? — раздался откуда-то из-за двери холодный голос.
— А верни сумочку.
— Зачем?
— У меня там косметика. Я не могу вот так ходить, не накрашенная и с отпечатками твоих пальчиков на шее.
Дверь открылась, и многострадальная Ripani полетела мне в голову. Я с трудом поймала ее. Спасибо говорить не стала. Обойдется. Спустя полчаса, почти удовлетворенная результатами трудов, осторожно собралась покинуть спальню, шлепая босыми ногами по полу. Стоило мне добраться до двери, как она сама собой отворилась, и в комнату влетел сердитый вчерашний второй оконный взломщик с подносом, на котором красовались булочки и чашка ароматного кофе.
