На лице проклятого бога отразилось сожаление. Он наконец разжал объятия.
– И мутация, и память.
– А Грегор и Антуан? Они будут помнить о том, что случилось?
– Вообще, память оставляют только операторам временного перехода. У инициаторов ритуала останется фрагментарная память, у остальных – ничего.
– Значит… каргуля и Орис тоже забудут?
Среброволосый кивнул и добавил:
– А Георганус, как оператор перехода, будет помнить все. Он возненавидит людей еще сильнее. Попытается ужесточить правила содержания, но общество его не поддержит. Инициатива короля покажется аристократии необоснованной. После, когда король расскажет о будущем, его обследуют и придут к выводу, что монарх помутился рассудком. А спустя несколько тысячелетий один принц прочтет хроники о жизни предка и решит, что Георганус был прав, а его попросту не поняли. И вызовет монарха в будущее…
– То есть… Все было предопределено?
– Во временном потоке отображаются только точки перехода, вариант действия оператора может быть любым.
– Черт! Какие же вы уроды.
– Лёля…
Я увернулась от его прикосновения. Смахнула с ресниц злые, жгучие слезы.
Нет. Не верю. Не могу и не желаю верить, что все зря.
Я знаю – Арх врет! Нагло и цинично. И если поймать его на лжи – признается, что все не так.
– А лошадь?
– Какая лошадь? – нахмурился бог.
– Та, на которой ты приехал за мной к Шердому! – Глупость, наверное, но этот вопрос почему-то показался крайне важным. Будто, зная ответ, смогу переиграть все. – Куда она пропала?
Арх отвел взгляд, на губах вспыхнула неуместная улыбка.
– Понимаешь… я же не один в эту авантюру ввязался.
– Поясни!
– Черт, Лёля… Я обещал, что никому не скажу.
– Арх!
Проклятый бог тяжело вздохнул, но все-таки заговорил:
– Тогда, в замке Атаэль, Эркас потребовала спасти графа Фактимуса. Я переселил его душу в тело графа Дарралиэля, а тело самого Ориса мы забрали и перенесли в мое святилище. И вот мы с Эркас штопаем Ориса, попутно присматриваем за тобой и лже-Дарралиэлем…
На последней фразе голос проклятого бога чуточку изменился, в нем появились рычащие нотки. М-да, я тоже помню ту кровать.
– Эркас увиденное не понравилось. Впрочем, я тоже восторга не испытал. И когда этот глупейший из эльфов захотел вернуть тебя Шердому, я решил вмешаться. На этот раз основательно. Принял облик герцога Аргара, который в это время был в нескольких неделях пути от столицы, но… – Арх снова тяжело вздохнул, продолжать явно не хотел, но сверлящий взгляд и сжатые кулаки сделали свое дело. – Но я не всесилен, Лёля. Я не могу сотворить лошадь из ничего.
По спине побежали мурашки ужаса.
– Нет, только не говори, что этой лошадью была Эркас.
– Она сама предложила, – пожал плечами бог. – Чувствовала, что Орис одумается и вернется за тобой, а допустить этого не могла. И сама же надоумила, что нужно вести себя как можно естественней. Вот и уперлась, не желая входить в портал. И удрала, когда поняла глупость собственной роли.
Черт… Что же получается? Я богине справедливости какой-то гадости под хвост плеснула? Мама дорогая… Да еще и парня у нее едва не увела?
– А почему она Ориса две тысячи лет мурыжила? – стараясь отойти от скользкой лошадиной темы, спросила я.
– Женщина, – философски протянул Арх.
Черт! Похоже, среброволосый честен. Выходит, я действительно зря страдала? Зря долбилась головой о стену эльфийских стереотипов? Напрасно пыталась изменить эту чертову реальность?
– Арх, но это нечестно. Несправед… – осеклась. Как ни крути, а на справедливость рассчитывать уже не приходится.
– Лёля, это жизнь. – В голосе бога звучала грусть.
– Но я же так старалась!
– Лёля, ну пойми… Не может глупенькая блондинка из двадцать первого века взять и перекроить историю. Не может!
Черт. Он не имеет права называть меня глупенькой. А пенять на мою блондинистость – тем более. И вообще, я давно не блондинка. Мальвина!
Я выдернула из прически последние шпильки, волосы рассыпались по плечам. Подхватила одну прядку, накрутила на палец. Голубой… и по оттенку подозрительно напоминает полог одной склочной богини. Может, зря все на реакцию разноплановых красок списала? Может, это ответный подарочек от Эркас? Но выяснять не хочется. Ничего не хочется.
– Верни меня домой, Арх. – Слезы сдержать не смогла.
– Сейчас? – Голос бога прозвучал странно.
– Да.
Молчал пару минут, мерил взглядом. После спросил, кивнув на скульптурную композицию:
– А они? Прощаться разве не будешь?
– Зачем?
Зачем бередить душу, если спустя секунду они забудут о моем существовании? А я точно не выдержу и разрыдаюсь. Лучше уйти, не сказав роковое «прощай», сохранив тем самым хотя бы толику надежды на новую встречу.
– Верни меня домой, – сказала твердо, но бесцветно.
Он подошел, встал рядом. Я не противилась – знала, так нужно для дела. По щелчку пальцев перед нами возникла черная мерцающая стена божественного полога. Думала, он вот-вот просветлеет, и я смогу увидеть свой мир, но все оказалось гораздо прозаичней.
– Когда скажу, входи в полог, – сообщил Арх и сунул руку во тьму.
Секунда. Две. Три.
На губы бога прыгнула неприятная улыбка.
– Иди! – воскликнул среброволосый, а сам…
В момент перехода боковым зрением видела – рука проклятого бога впилась в ворот камзола, типичного для эльфийской эпохи. Георгануса тащили в прошлое, как нашкодившего котенка, и воспротивиться король не мог.
Я же прошла сквозь тугую, плотную пелену совершенно безболезненно. Ни головокружений, ни круговерти Мироздания, которая едва не взорвала мозг при прошлом переходе, не было. Просто, быстро, комфортно.
Миг, и вместо заполненной замороженными эльфами ванной комнаты – изумрудная поляна. Группка из двух десятков «стручков», парни в черном. Грегор, Антуан, Машка.
Все, как один, с выпученными глазами и отвисшими подбородками.
– Не ждали? – холодно усмехнулась я.
Скользнула взглядом по розовому платьишку подруги, по припаркованной в отдалении «хонде». Усмехнулась еще раз.
Арх вернул в тот же день, из которого ушла. Отлично.
Я резко развернулась – полог еще мерцал. Стянула с пальца кольцо с самым красивым бриллиантом в мире и зашвырнула во мрак. Хотела крикнуть что-нибудь обидное, но… Черт! Арх не дурак и без слов поймет.
– Лёлечка? – осторожно пискнула Машка. – Лёлечка, что с тобой случилось?
Со мной? Ничего особенно.
