– А во-вторых?
– Ночью он сказал, – я потупилась, на щеки прыгнул румянец, – что не отпустит. Что ему плевать на мироздание, только бы я была рядом…
Губы юной эльфийки дрогнули, от прежней серьезности и следа не осталось.
– Так и сказал?
Я вспыхнула не хуже зайчика и насупилась. Не знаю почему, но отчаянно захотелось оправдаться, защититься и вообще! Я не виновата, а он… он…
– Ванесса, он вел себя как последний идиот! Как малолетний школьник! Сначала расцеловал, нашептал нежностей, а потом начал шантажировать, чтобы выдала Шердома!
– А ты?
– Я промолчала!
Нет, ну что за ерунда? Орис повел себя как сопливая малолетка, а ржут надо мной. Каргуля, черт тебя подери, почему ты так на меня смотришь?!
– Он влюбился. – Герцогиня сияла.
Вывод блондинки заставил сердце споткнуться, но я мигом собралась и запретила себе думать о глупостях.
– Ошибаешься. С возлюбленными так себя не ведут!
– Он влюбился, – повторила собеседница и едва ли не залпом осушила бокал. – Впервые в жизни.
Черт. У меня даже ножки подкосились. Хорошо, диван рядом.
– Ванесса? Это шутка?
Заливистый смех герцогини вызвал нервную дрожь – нет, она не шутит. И все-таки…
– Ванесса, это невозможно. Ему пятьсот лет! За это время…
Договорить не успела – эльфийка перебила, воскликнув:
– Сколько?!
– Пятьсот, – неуверенно повторила я. – Может, чуть больше.
А что, разве нет? Мне же этот, как его… судья в красной мантии говорил. Черт, если Орис все-таки моложе, я… Черт, что я тогда сделаю? Брошусь в объятия?
Правильно мама говорит – от любви тупеют.
– Ольга, ему не пятьсот. Ему две пятьсот.
Я замерла на грани обморока.
– Сколько?
– Две тысячи пятьсот лет. С хвостиком. Небольшим.
Цензурных слов не осталось, а каргуля, видя мое смятение, развеселилась окончательно.
– Орис Фактимус – мой ровесник. И Шердом, кстати, тоже. Мы росли вместе, были очень дружны. От нашей троицы все благородные мамаши вешались. Потом жизнь разметала, но мы продолжали общаться. И только последние триста лет почти не видимся.
– Почему?
– Шердом стал королевским магом, занял место моего брата. Сама понимаешь, ситуация очень неприятная. А Орис… Знаешь, я тогда сглупила. Переругалась с Шердомом, а Орису предложила выбирать, с кем останется…
Истинная блондинка, блин.
– Но Орис все-таки заглядывал ко мне. Изредка. Ну и сама внимательно следила за всеми событиями, которые вокруг него и Шердома разворачиваются. И я точно знаю: Орис никогда не влюблялся. Даже в детстве.
Взгляд каргули затуманился, но я не позволила провалиться в воспоминания, дернула за рукав.
– В детстве Шердом был влюблен в тебя?
Черт! Оказывается, мгновенный румянец – родовая фишка семейства Аргар. Просто Ванессу куда сложней вывести, чем зайчика.
– У тебя даже уши покраснели, – доверительно сообщила я.
Ох, как она рыкнула, как рыкнула! Хорошо, я успела бутылку игристого подхватить и потянуться к опустевшему бокалу герцогини – только это ее и смягчило.
– И в юности, – после недолгого молчания призналась блондинка. – Мы даже пожениться хотели, но… Сперва он карьеру строил, а я обижалась. Потом я решила его наказать и на предложение руки и сердца ответила, что еще не нагулялась. Ну а он…
– Вы две тысячи лет друг другу мозг высасывали? – громким шепотом поинтересовалась я.
Каргуля фыркнула и отвернулась. Точно блондинка. Натуральная!
– Ванесса, но это же совсем-совсем глупо…
– Тема закрыта! – Слова прозвучали неожиданно зло.
Ну ладно. Напьешься – сама расскажешь. Во всех подробностях.
– Итак, Орис Фактимус! – провозгласила каргуля. Серьезная, как водитель танка. – Он влюбился. Впервые в жизни. Поэтому не знает, как себя вести. К тому же разрывается между долгом, своими чувствами и твоей… истинной природой. Как понимаю, теперь он в курсе твоей мутации, так что…
– Ванесса, погоди.
– Что не так? – Каргуля состроила недовольную мордашку. А мне на мгновение представилось, как с такой же мордашкой она говорит «нет!» припавшему на одно колено Шердому и отводит руку с бархатной коробочкой, даже не взглянув на кольцо с неимоверно крупным бриллиантом. Маг сокрушенно опускает голову и не может подняться, потому что колени ослабли, а в сердце вонзилась тысяча игл. – Ольга, не молчи!
Я вздрогнула. Тряхнула головой, прогоняя наваждение.
– Орис не знает, что я эльфийка.
– То есть? Он разве не трогал твои ушки? – Удивление каргули было искренним и очень сильным.
– Только мочку, – нехотя призналась я. – До кончиков не добрался. Иначе я бы не только Шердома выдала…
– Та-ак… значит, фактор неожиданности по-прежнему с нами.
Настала моя очередь заламывать бровь. Судя по умильной усмешке герцогини, мне этот жест не удался.
– Ольга, давай рассуждать логически.
Давай, кто ж против!
– Орис уверен, что ты самка человека, так?
Я кивнула, а каргуля продолжила:
– При этом он ненавидит людей и чтит традиции, согласно которым связь с человеком позорна. Орис самолично отправлял на смерть тех, кто посмел переступить грань. После такого, естественно, не посмеет заявить во всеуслышание о чувствах к тебе. Следовательно, он стремится поймать тебя и спрятать.
– А это значит, – подхватила я, – он сделает все, чтобы меня не поймал кто-нибудь другой. Значит, он не станет рассказывать о своих подозрениях, потому что обыск в твоем особняке обязательно приведет к допросу и разоблачению. Да и Шердом проболтаться может, настроение-то у него после камеры не ахти.
– Верно.
– Но при чем тут «фактор неожиданности»?
Юная блондинка криво улыбнулась, хлебнула игристого. Я не удержалась – тоже хлебнула, из горла.
– Ну как же. Ты ведь по-прежнему хочешь мстить! Представляешь, как он удивится, – мечтательно протянула герцогиня, – когда увидит тебя с настоящими ушками!
Черт. Понять и поддержать это стремление может только блондинка. Спасибо, каргуля. Люблю тебя. Очень-очень. Вот только…
– Блин…
– Что такое? – тут же насторожилась подруга.
– А что, если его удар хватит? Все-таки не мальчик уже.
