– Сомневаюсь, – покачал головой Эйран, – я хранил тайну своего рождения до сегодняшнего дня, а мать покинула эту инкарнацию более трехсот лет назад. При всем моем уважении к терпению принца Нрэна не думаю, что даже он стал бы ждать столь долго, чтобы нанести удар, если весть о нашем родстве ему столь противна.
– Не будешь возражать, если я потребую доказательств нашего родства, братец? – задумчиво выгнула бровь принцесса и поманила Эйрана пальчиком.
– Ни в коем случае, леди. – Маг подошел к Элии. – Какие заклятия вы желаете испытать на моей крови? Моя магическая комната и лаборатория в вашем распоряжении.
– Не будем углубляться в дебри, – отмахнулась богиня. – Уж половину-то нашей крови в жилах мэсслендца я смогу выявить и сама. Дай руку.
Элегор, учуяв, куда гнет Элия, нахмурился, но промолчал, понимая, что при столь громкой претензии на родство с семейкой Лимбера доказательства и в самом деле необходимы. Герцог умирал от любопытства. Эйран в легком недоумении протянул женщине ладонь, гадая, уж не достигла ли богиня таких высот в области хиромантии, что способна по начертанию линий проследить родословную до седьмого колена. Он, конечно, слышал, что Элия сильная колдунья, интересующаяся многими областями знаний, в том числе опасными и запретными, но о таком даже не подозревал. Богиня разрешила его сомнения – взяла за руку и, отвернув рукав, впилась в запястье неожиданно прорезавшимися острыми клыками.
Маг охнул от неожиданности, слабой боли и накатившей вслед за ней волны наслаждения. Он затрепетал, сладкая истома разлилась от места укуса по всему телу. Неистово захотелось еще боли и еще наслаждения. И вторично Эйран, считавший себя искушенным в играх с вампирами, застонал от горького разочарования, когда Элия отпустила его запястье, прервав сладчайший из поцелуев. Слегка омрачившееся при виде этой сцены чело Нрэна, по-прежнему пребывавшего в безумном созерцательном трансе, снова разгладилось.
– Ну что ж, здравствуй, брат, – выпустив его руку из тонких пальцев, довольно доброжелательно кивнула Элия магу, аккуратно слизнув кончиком язычка капельку крови с губы.
– Что это было? – с интересом, но не без скрытого страха завороженно глядя на принцессу, спросил Эйран, потирая запястье. – Я знаю, как чувствуют себя во время поцелуя жертвы вампира, а ты даже не использовала касания силы, подчиняя волю… Демоны Бездны, ты могла бы осушить меня без остатка, женщина, и я только молил бы тебя продолжать. За несколько капель такого блаженства не жалко отдать и душу…
– Обернись, погляди и еще раз обдумай свои слова, – посоветовал Элегор, имея в виду Нрэна. С одной стороны, герцог в очередной раз злился на леди Ведьму, опробовавшую свою силу на его приятеле, а с другой, принцесса наглядно продемонстрировала Эйрану, насколько она опасна, и если у него хватит мозгов, маг должен будет поостеречься и постараться держаться от богини подальше. «Вот только хватит ли? – засомневался Элегор, имевший немалый опыт созерцания обезумевших от любви к богине жертв. – Нет, Эйран мужик умный, должно хватить».
– Значит, дело у нас семейное, – решила богиня, проигнорировав вопрос свежеиспеченного брата. – Придется выяснить, с чего это Нрэн на тебя ополчился.
– Я польщен тем, что вы признали доказательства нашего родства убедительными, Элия, – чуть наклонил голову Эйран. Мужчина держался скромно, но глаза поблескивали от скрытого удовольствия.
– Кровь в венах не подделаешь, – усмехнулась принцесса. – Однако не могу не признать, ты поступил осмотрительно, не пытаясь одолеть Нрэна чарами. Почувствуй он агрессию с твоей стороны, я могла бы и не успеть на помощь, а если бы по какой-то шутке случая тебе удалось убить бога войны, никакие претензии на общую кровь не спасли бы мага из Мэссленда от мести королевской семьи Лоуленда.
– Так ты полагаешь, он все просчитал? – почти возмутился Элегор, вступаясь за приятеля. – Ну, знаешь ли, Элия, это уже слишком!
– Расчет и чувства в нашей семье перемешаны столь тонко, что грани стираются, герцог, – снисходительно пояснила богиня, поигрывая тяжелым браслетом на запястье. – Вот и еще одно неосязаемое доказательство родства.
– В Мэссленде действуют схожим образом, – задумчиво возразил Эйран, не усматривая в своих действиях инстинктивных корней.
– Схожим, но не идентичным, – поправила мага принцесса, цокнув языком. – Мэсслендцы, скрывая свои чувства или демонстрируя ложные, пытаются повернуть ход событий к вящей выгоде, лоулендцы зачастую используют открытую силу истинных чувств с теми же целями. Ты ведь и в самом деле не желал драться с Нрэном потому, что считаешь его родичем, и не постеснялся объявить об этом, а все практические соображения были приложением к выбранной инстинктивно, сообразно с чувствами, линии поведения. Кстати, на мой взгляд, мы поступаем более рационально, ибо чувства бога – сила ничуть не меньшая, чем его разум, и не следует пренебрегать дополнительным источником могущества из опасения обнаружить ложную слабость.
Эйран признал победу богини в споре восхищенным взглядом, даже Элегор задумчиво нахмурился, осознавая истинность четко сформулированного подругой постулата – основы всей базы поведения лоулендцев.
– Однако пора заняться Нрэном, – нехотя спохватилась Элия, прикусив губку. – Думаю, он достиг нужной кондиции.
– Нам удалиться? – уточнил Эйран, невольно метнув на живую статую настороженный взгляд.
– Ваше присутствие мне не помешает, – рассудила принцесса, сочтя необходимым как бы впрочем добавить: – Правда, когда Нрэн придет в себя, он может несколько нервно отреагировать на наличие живых свидетелей при процедуре лечения.
– Не будем расстраивать его высочество, – тактично и разумно решил хозяин башни. – Мой кабинет целиком и полностью в вашем распоряжении. Когда освободитесь, вызовите нас, принцесса, заклятием связи.
Даже рисковый герцог не стал спорить с принцессой из-за таких пустяков (что за радость наблюдать пять минут, как Нрэну вправляют мозги, а потом всю жизнь, причем жизнь недолгую, ждать вызова на поединок с однозначно смертельным исходом) и молча последовал за Эйраном из кабинета. Маг плотно прикрыл дверь. Через небольшой коридор, заворачивающийся половинкой хитроумной петли, он провел приятеля в другую комнату – овальный кабинет без окон, весьма похожий на предыдущий, с той лишь разницей, что тут из багрово-черного дерева были низкий столик, кресло, книжный шкаф у стены, софа и рамки нескольких абстрактных картин. Зеркало на стене само фактически являлось стеной, поскольку занимало почти всю поверхность.
Эйран поспешно махнул перед гладкой поверхностью рукой, сложив гибкие пальцы в странную щепоть, и зеркало стало окном в тот самый кабинет, который мужчины покинули несколько секунд назад.
– Будем подглядывать? – восторженно воскликнул герцог. – А Элия не пронюхает?
– Принцесса сказала, что наше присутствие ей не помеха и единственная причина удаления нас из кабинета – реакция принца Нрэна. Находясь здесь, мы не нервируем его высочество, – тонко улыбнулся Эйран. – Но если ты, мой друг, столь щепетилен, можешь отвернуться.
– Еще чего! – громко возмутился Элегор, отметая нелепые подозрения приятеля, и, развернув кресло, приготовился созерцать прелюбопытное шоу.
Маг, скрестив руки, остался стоять прямо перед зеркалом. Элия, по-прежнему сидя в кресле, задумчиво потерла подбородок, состроила тоскливую гримаску и, вздохнув, поманила Нрэна к себе. Статуя немого восторга ожила и, стронувшись с места, благоговейно приблизилась к богине. Женщина сделала рукой еще одни жест, весьма напомнивший Элегору дрессуру волкодавов, и воин упал перед богиней на колени. Теперь их глаза были на одном уровне. Элия долго смотрела в очи Нрэна, на лбу богини выступили мелкие капельки пота, наконец кузен разомкнул губы и с агрессивной мольбой прохрипел:
– Нет!
Принцесса скривилась, точно от боли, и прижала пальцы к вискам, а потом, словно что-то решив для себя, размахнулась и врезала Нрэну по лицу. Бог не тронулся с места, только в глазах его восторг созерцания сменился эротическим экстазом, а с губ сорвался довольный вздох. Принцесса ударила снова, продолжая пристально смотреть на жертву.
– Что она делает? – изумился герцог.
