споткнулся. — Вы мне жизнь спасли, я теперь для вас… Да я все, что скажете!
Неуклюжий он какой-то, а еще оборотень называется. Я только головой покачала.
— Да ладно, сочтемся. Только учти, я с тобой нянькаться не буду. Не будешь помогать по хозяйству, я тебя просто так содержать не буду.
— Да что вы, Вика. Я буду, вы только скажите что, я многое умею, — Тимар замотал патлатой головой.
— Ладно, завтра, а сейчас надо все же поспать. Одеяло можешь это забрать, я другим укроюсь. И ложись вон на тот диванчик, — я кивнула на небольшой диван на резных ножках, стоящий за раскладушкой. — Только мою постель тащи сюда, я на этой половине лягу.
Пока Тимар послушно перетаскивал мое спальное место на кухонную часть, я накинула халат и сходила в прихожую. Были у меня там трикотажные черные спортивные штаны и футболка, оставшиеся от моего бывшего. Расстались мы с Лешкой два года назад, и остались у меня от него только вот эти две забытые вещи. Так я их сейчас сюда и перевезла. Думала на тряпки пустить, но вот, пригодились. Да и одеяло мне второе нужно.
— Лови, — я кинула вещи Тимару, — штаны надень. Хватит голозадым тут расхаживать.
Он подхватил вещи, покраснев при этом как маков цвет. А я отвернулась, давая возможность ему одеться.
— Спасибо вам, Вика, — поблагодарил он через минуту.
Я оглядела это несуразное создание и вновь покачала головой. Одежда была велика ему на пару размеров и болталась как на вешалке. Хотя по росту штаны оказались впору. Хоть и тощий пацан, а высокий. У Лешки рост сто восемьдесят сантиметров, значит, этот примерно такой же.
— Так. Для начала, ко мне можно на «ты». Остальное расскажешь завтра. Меня, как ты понимаешь, очень интересует, что ты за фрукт и как тут очутился. Но сейчас я выслушивать твою душераздирающую историю не в состоянии. А вот с утра, уж будь любезен, поведай со всеми подробностями! — Тимар послушно кивнул. — Ладно, Тим, ложись. Сегодня перекантуйся так, а позднее что-нибудь придумаем, где тебе спать, — он опять послушно кивнул, но остался стоять.
Я выключила свет, легла, и только тогда Тимар тоже завозился, пристраиваясь на диване. Ничего, перетерпит одну ночь. Наверное, я была неправа, и следовало устроить ему допрос сейчас. Но мозг закипал, и сотрудничать отказывался. Да и спать сильно хотелось. Так что потерплю до завтра. Но сковородку я положила у подушки.
Глава 3
БОМ!!! ХРЯСЬ!!!
— Великая матерь! — возглас фальцетом.
Я вскинулась, судорожно пытаясь очухаться ото сна и проморгаться. Голова соображать пока отказывалась, сфокусироваться тоже удалось не сразу, а когда все-таки удалось…
— Ты чего подкрадываешься? — возмутилась я, глядя на Тимара.
А этот крендель сидел на полу напротив раскладушки, держась одной рукой за лоб.
— Я не подкрадываюсь, — нет, он еще и возмущается. Вы посмотрите на него!
— А чего тогда?
— Я цветочки… Вон, — пацан кивнул куда-то в сторону, не отрывая руку от головы. — А ты сразу драться! — добавил укоризненно.
Я посмотрела в направлении его кивка — возле моей подушки лежал маленький букетик из первых цветов. Перевела взгляд дальше. А дальше была моя рука, которая крепко сжимала за ручку сковородку. Гм. Смущенно глянула на Тимара, а он, наконец, оторвал руку ото лба, и я упала лицом в подушку, стараясь смеяться не очень громко. На лбу у него наливался багрянцем огромный шишак.
— И ничего смешного, — пробурчал недовольно Тимар, а я чуть ли не рыдала от смеха.
— Ох… Тим, прости, пожалуйста. Я не специально, — вытерев выступившие от смеха слезы, я выпустила, наконец, свое страшное оружие. — Я же спала, а во сне что-то послышалось. Ну вот, на рефлексах и сработала.
— Да я понял, — он встал с пола и снова потер лоб.
— Очень больно? Давай, лед приложим? А то вон шишка какая, и синяк будет, — я смущенно улыбнулась.
Черт, неудобно-то как. Мальчишка мне цветы, а я ему сковородкой в лоб. Хорошо хоть она не чугунная, а тефлоновая. А то ведь и убить так могла.
— Да ладно, сейчас перекинусь, и все пройдет, — он хмыкнул. — Только ты уж больше не дерись. Больно все-таки.
— Тима-а-р, — я не выдержала и снова захохотала в голос. — Ох, не могу. Ты не обижайся, я не со зла.
Это чудо лохматое укоризненно посмотрело на меня и тоже присоединилось. Эх, хорошо день начался.
Пока я приводила себя в порядок и умывалась, Тимар удалился в холл, пробыл там какое-то время и вернулся уже без шишки на лбу.
— Неплохо, — я оценивающе прошлась по нему взглядом. — Глаза, я так понимаю, тоже уже здоровы? Не надо больше закапывать?
— Не надо, — он кивнул. — При перекидывании все проходит.
— Да, здорово. У людей так не бывает, а жаль. Ладно, сейчас позавтракаем, а потом все расскажешь.
Когда мы закончили есть, я многозначительно на него взглянула.
— Ну, давай, начинай свой рассказ. По порядку. Кто такой, что случилось, ну и так далее.
Тимар помедлил, продолжая вертеть в руках кружку.
— Мое полное имя — Тимар Ойлер. Как ты уже знаешь, я оборотень. Вторая ипостась — волк.
— Это я уже знаю, — вклинилась я, так как Тим опять сделал долгую паузу.
— Ну да. Собственно, что еще. Я сирота, и из близких никого в живых нет. Жил до недавнего времени в Орбурне. А как появился там новый градоначальник, тяжело стало. Не то чтобы он изводил всех нелюдей, но с его попустительства стали нас выживать из города. Гномы и эльфы те в обиду себя не очень-то дают, а вот оборотням туго пришлось. Как где у кого в округе скотина или птица помрет, так сразу крики: мол — «Оборотни проклятущие задрали». Так что наши стали из города уходить.
— Тим, я очень сильно извиняюсь, что перебиваю, но Орбурн — это что?
— Так город, — он непонимающе на меня уставился. — Неделях в трех пути отсюда.
— Отсюда — это откуда?
— От Листянок.
— Ага, — я озадачилась. — А Листянки — это что?
— Листянки — это село, в котором мы вчера встретились, — Тимар смотрел на меня с недоумением, но послушно отвечал.
— Ясно, — я помолчала.
Ясно-то ясно, но ничего не понятно. Кто-то из нас ошибается, и довольно сильно. Или? Ой, нет, это было бы слишком странно.
— Тим, извини, но у меня еще вопрос. Как называется твой мир?
— Ферин.
— Ферин… — я приложила ко лбу свою пустую кружку из-под кофе. — А я сошла с ума, какая досада… Ладно, я еще вернусь к этому вопросу, а пока давай вернемся к твоей биографии.
— Ну… Вот и жил я в Орбурне. Потом дед умер, я один остался.
— А родители?
— А родители давно сгинули, я их и не помню. Меня дед растил, — Тимар вздохнул. — А как дед помер, так сосед стал придираться ко мне постоянно. Сначала пытался практически даром выкупить наш
