братьями, но не разглядела ничего. Напряжения между ними я ждала не случайно. Стараясь защитить Марка и Альбину, Елизар даже от них скрывал тот факт, что был ведущим Охотником. И, похоже, так и не решился рассказать им о смерти родителей, которых Виктор Коншин уничтожил в отместку за присоединение к верлафам. Не то чтобы они тесно общались, но родители – это всегда родители, к тому же они любили сыновей, хоть и были мракаурами. Собственно, за способность любить их и презирали в клане. Но неужели Елизар до сих пор боится, что Марк не простит его? Глядя на сияющее улыбкой лицо парня, я не могла в это поверить. Не догадываясь о моих мыслях, Марк запустил пальцы в прическу и подмигнул:
– Альбина скучает. Ты стала редкой гостьей, Злата.
– Мы созванивались. В субботу по плану девичник, – отозвалась я.
– Тонна воздушной выпечки, цистерна чая и горка свежих сплетен, – хмыкнул Марк, охарактеризовав наши посиделки.
Я рассмеялась. Парень-лампочка, притягивающий к себе друзей, как мотыльков. Но тут мое внимание привлекла Елена. Несколько минут назад она сверлила во мне дыры, а сейчас спокойна. Покачивая бедрами и вызывая восхищенные взгляды мужской половины зала, топает к нам. Томно взмахнув длинными ресницами, Размаева обворожительно посмотрела на Фадеева.
– Макс, я могу поехать с тобой? – во весь рот улыбнулась она.
Брови парня удивленно подпрыгнули вверх.
– С Тагашевым не поеду: либо молчит, либо говорит о своей ученице, – сразила Елена. – А у меня от этого уже мозги набекрень. – Розовые ноготки уютно устроились на локте Фадеева. – Злата, ты ведь не против? – как ни в чем ни бывало, обратилась она ко мне. – Заодно и поворкуете. В коридоре вам ведь помешал Фомин, – будто невзначай добавила она.
От такой наглости я застыла на месте. Вряд ли Елизар когда-либо говорил с ней обо мне. Естественно, это ложь. Но наверху она меня все же почувствовала. Макс нахмурился. Мою руку он не выпустил, зато повел широченными плечами, словно желая сбросить кисть Размаевой. Он изучал надменное лицо. Не менее раздраженно смотрела и я. Хочет поссорить нас с Максом? Ну это у нее вряд ли получится. «Нет», – внезапно поняла я. Она знает о чувствах Елизара ко мне… Догадка родилась в голове сама собой. Елена старается заставить ревновать Макса. Хочет столкнуть их из-за меня. А это несложно. Отношения парней давно облиты бензином. Спичка – и разрушительное пламя вспыхнет. В темных глазах Елизара появилось по льдине. Очевидно, он злился не меньше Фадеева.
– В машине Макса все вакантные места заняты, – услышала я елейный, сладкий до тошноты голос Тагашева. – К тому же, боюсь, без тебя мне будет скучно. О своей ученице поговорить будет не с кем! – Елизар хищно улыбнулся, что в сочетании с взглядом выглядело устрашающе. – Не нужно никого ссорить, Елена! – веско и уже серьезно добавил он.
Тагашев подхватил Размаеву под локоть и потянул ее из зала. На полных губах девушки появилась злорадная усмешка. Вырвавшись, она смерила его уничижительным взглядом и, томно вышагивая, направилась к двери. Жаль, что пол не скользкий, – ее падению я бы сейчас порадовалась.
Я виновато взглянула на Макса. Понять, о чем он думает, невозможно, хотя, несомненно, слова Размаевой достигли цели. Похоже, уколоть парня ей удалось достаточно сильно. Робко коснувшись плеча, я постаралась сгладить тираду Елены. Кажется, мне это удалось. Он расслабился.
– Ты же знаешь, что она ненавидит меня, – тихо сказала я и потянула его наружу.
Фадеев послушно дал себя увести, но ничего не ответил.
Как огромный, движущийся на большой скорости фонарь, внедорожник Макса прорезал сгустившуюся темноту фарами. Но на этот раз мы двигались не к мегаполису. Минуя окраину светящегося огнями города, вырвались на объездную. Обгоняя машины, Фадеев бесконечно перестраивался из одного ряда в другой и угрюмо молчал. А судя по скорости, старался оторваться от «ниссана» Тагашева, но Елизар не отставал. К такой упрямой гонке я давно привыкла.
Скоро мимо темных окон замелькали небольшие населенные пункты. Машин становилось меньше и меньше. А через сорок минут трасса круто свернула под железобетонный мост. Дорога стала узкой с внушительными выбоинами: скользкая, не посыпана, словно мы не рядом с мегаполисом, а затерялись среди таежных лесов. За окнами потянулись замерзшие болота, заросшие редкими деревьями, невысокими соснами и хилым кустарником, страстно мечтающим оттаять и потянуться к теплу. Но до весны еще далеко. Макс не преувеличивал, когда сказал о похолодании. Похоже, зима решила открыть на территории верлафов филиал арктического лета. Температура упала градусов на десять, о чем и сообщала приборная панель «лексуса». Минус двадцать пять. Минус и цифры мигают: значит, температура все еще падает. Запах даже затянутой льдом трясины просачивается сквозь вентиляционные отверстия. Пахнет подгнившими растениями. Как реактивный самолет, слева от джипа мелькнула быстрая черная тень: взмахнула крыльями, пронеслась перед лобовым стеклом внедорожника и скрылась в темноте.
– Сова, – нарушил молчание Макс. – Шустрая!
– Такая большая, – мгновенно поддержала я беседу, мысленно поблагодарив птицу за появление. Кажется, ей удалось разрушить стену тягостного безмолвия, повисшего в машине. – Что за поселок? – тут же спросила я, желая узнать о месте нашего патруля.
Макс покосился на меня, затем вздохнул и едва заметно улыбнулся.
– Сам поселок – ничего особенного, – ответил он. – Когда-то там был крупный завод и даже провели ветку метро. Но сейчас завод заброшен. Из мегаполиса сюда больше никто не ездит, а линию подземки давно закрыли. Местных жителей осталось совсем немного.
– Патруль обещает быть занимательным, – откинувшись на спинку сиденья, фыркнула я. – Пустынные улицы и разваленные стены разворованного завода.
Почему-то я себе все так и представила: унылый поселок с несколькими десятками жителей и потемневшие, разрушенные стены огромного гиганта, не пережившего политических передряг в мире смертных.
– Не обольщайся, Злата, – тихо сказал Макс. – Все не совсем так, как ты себе вообразила. А Фомина я уже мысленно «поблагодарил». Территорию завода давно выкупили. Под развалинами есть элитный закрытый клуб.
Я даже привстала.
– Клуб под развалинами? – не поверила я. – Ты шутишь, Макс?! Кому пришло в голову строить элитное заведение в такой глухомани и для чего?
– Не знаю, кому он принадлежит и чем именно там занимаются, но место беспокойное. Никогда не был внутри, но вряд ли что-то легальное. А предполагать, что именно, можно до бесконечности. Единственное, о чем знаю: там часто появляются мракауры.
Я не заметила, как вцепилась в сиденье. Ничего себе информация! Не то чтобы я не слышала о чем-то подобном, но считала, такое бывает только в фильмах. Мысль о занимательном патруле бесследно исчезла, уступив место тревоге. Юрий Петрович прекрасно знал, куда нас направляет.
– И часто там появляются мракауры? – спросил Павел.
Продолжая следить за дорогой, Фадеев поморщился:
– Да. Мы находили обескровленные тела и уничтожали вампиров, но им на смену всегда приходят новые. Граница с нейтральной территорией слишком близко.
За окном начали появляться крошечные, покосившиеся от времени домики. Узкие улицы почти не освещены. Местный парк зиял проломами бетонных ограждений, выбеленных еще лет тридцать назад известью. Затем появились небольшие прямоугольники двухэтажных домов. Судя по всему, местный центр. Такое впечатление, что едва стемнело – и населенный пункт вымер. Учитывая рассказ Макса, это не удивляет. Одинокие прохожие появлялись редко. Точнее, их было всего двое. Заметив дорогие внедорожники, они быстро ретировались в ближайшую подворотню.
Фадеев свернул на узкую улицу и припарковался возле двухэтажного здания обшарпанной гостиницы, за которым снежными ветками проступал лес. «Ниссан» Елизара замер рядом. Интересно, кому нужна гостиница в таком месте? Судя по темнеющим глазницам окон, посетителей здесь не наблюдается, и только над входом судорожно мигает красная маска и часть названия «РАД» – все, что осталось от вывески «МАСКАРАД».
– Здесь работает неплохой парнишка, – пояснил Фадеев. – Он присмотрит за машинами. Если оставим джипы в другом месте, по возвращении можем недосчитаться деталей. – Макс широко улыбнулся, словно
