Еще и напился, не то от горя, не то от радости, не то от страха, а вероятнее – от всего и сразу. И оставшиеся до родов месяцы он не отходил от Тиссы ни на шаг, чем изрядно ее раздражал.
Был шок у Йена, узнавшего, что он не мой родной сын. Кайя ему рассказал сам, полагаю, настолько честно, насколько это возможно. И слава всем богам, что Йен уже был способен слышать, он знал, что я люблю его, но все равно ходил следом, смотрел несчастными глазами, словно ждал, что вот-вот прогоню.
И мне было страшно – вдруг я сделаю что-то не так и случайно оттолкну рыжего Лиса.
Настасья обозвала братца дураком и отвесила подзатыльник. Ушибла руку и расплакалась. Как ни странно, но сработало…
Был Магнус, который тоже семья. И его упрямое стремление держаться в стороне. Он закрылся в Кривой башне, и Кайя не мешал. Они с Урфином пытались наносить визиты, но… как переупрямить того, кто решил сам себя наказать? А вот дети устраивали в Башню набеги. Для них дедушка – это лишь дедушка, который веселый и слишком больной, чтобы выходить из комнаты. И ни Кайя, ни я, ни Урфин никогда не расскажем им о той его ошибке.
Было всякое. Но каждый раз я знала, за что дерусь и что пытаюсь сохранить.
Семью. Пеструю. Странную. Нарушающую все каноны, но мою…
И скоро ее станет немного больше.
– Папа еще не заметил? – Йен отлип-таки от меня, вспомнив, что он взрослый, самостоятельный и уже почти рыцарь.
– Нет. Йен, ты…
– Я рад. И я знаю, что еще лет через десять мне придется уехать. Наверное, я Фризию возьму. Там интересно… и рядом. Мы сможем встречаться на границе.
Иногда этот ребенок был совсем не ребенком.
– Так правильно, мама. Я ведь буду взрослым, а папа – еще не старым. И вместе нам будет тесно. А я не хочу ждать, когда он ослабеет, я хочу, чтобы он всегда был сильным. И пусть я лучше буду видеть вас раз в год, чем вот так…
Рыжий, не по годам мудрый лис.
– А ты не говори. Пусть сам заметит.
Ну да, Кайя у нас сильный. Только до чувствительности Йена ему далеко.
– Если я попрошусь с ним на охоту, он согласится?
– Думаю, с радостью.
…от носорогов ныне вовсе житья не стало.
А после охоты Кайя все-таки обращает внимание на меня. Смотрит долго, пристально, обнюхивает. Хмурится… и понимает. Ну да, теперь у него новая причина для беспокойства появилась, а то как-то в последнее время слишком все умиротворенно.
И я говорю вслух то, о чем думаю:
– Надеюсь, на этот раз все-таки мальчик…
Несмотря на все страхи Кайя, эта беременность проходит в разы легче предыдущей. И да, я не ошиблась: появился мальчик. Брюнетистый и рыжеглазый.
Чернобурые лисы тоже должны размножаться.
