Филодо с готовностью согласился, подумав о своих надежных дверях и дорогущих замках "Эрбук", до сих пор официально считавшихся не вскрываемыми снаружи. Искусствовед–консультант и перекупщик преисполнился почти безграничной веры в безмерное могущество людей, на которых взялся работать, и соответственно зауважал самого себя за правильный и своевременный выбор позиции. Одним из кошмаров Филодо с тех пор, как он связался с теневым бизнесом, оставив карьеру скромного музейного ученого– искусствоведа, выдающиеся знания и эрудированность которого оценивались лишь восторженными рецензиями коллег, было опасение просчитаться в выборе правильной стороны. Но не ввязаться во что?то интересное и навсегда остаться в стороне от истинного бурления жизни для него было еще страшнее.
Запирая дверь за ночными посетителями, человек довольно зевнул. Напряжение начинало спадать. Шесть алмазов, несколько синяков, загадка щита и портретов — улов сегодняшней ночи вызвал умиротворенную улыбку Филодо. Над происхождением таинственного зеркального предмета и связи миниатюр искусствовед рассчитывал изрядно поломать голову на досуге.
Глава 15. Искусство примерки обличий
Потрясенные боги вернулись в квартиру на Царесской с богатым уловом. Причем, даже у Тэодера и Ноута сие душевное состояние не являлось наигранным. Как сохранить не внешнюю, но внутреннюю невозмутимость, когда ты оказываешься втянут в игру Творца, когда тебя переставили, как пешку на доске, ну пусть, не пешку, а ферзя, а все?таки странно и почти страшно. Теневые боги прежде не думали, что власть Сил простирается в техномирах так далеко, чтобы не просто наблюдать, а и подталкивать к конкретным действиям, причем молниеносно и незаметно. Быть режиссерами парочка мафиози обыкновенно полагала своей исключительной привилегией и нынче получила весьма существенный щелчок по носу и предупреждение заодно. Словом, ими разыграли партию для получения результата, высокоэффективную и стремительную партию, выигрыш в которой покрывал все внутреннее недовольство. А уж Кэлер, неизменно принимавший жизнь такой, как есть, во всей пестроте красок, и вовсе был абсолютно доволен.
Две новые карты Колоды Либастьяна и щит Унгира — это было куда больше, чем боги рассчитывали найти на Вируке и уж конечно куда больше, чем ждали в Лоуленде родичи. Поставив щит в коридоре, бард и взломщик в одном симпатичном лице скептически оглядел ношу и, потирая подбородок, обратился к кузенам:
— Прикрыть бы его чем?то надо. Не тащить же по мирам прямо так, нараспашку. Мы?то с демонами пока драться не собираемся, да и людей мимоходом разума лишать не дело. Они и без нас, болезные, чокнутся, дай только волю.
Тэодер в ответ беззвучно открыл встроенный шкаф–гардероб, снял с верхней полки черную плоскую коробочку в четверть пальца толщиной и в пол–ладони длиной. Встряхнул ее и протянул родичу уже разложенный черный упаковочный пакет такого размера, что без проблем можно было упаковать не только жалкий щит полувеликана Унгира, но и как минимум полторы мантикоры в причаду.
— Годится! — одобрил Кэлер и, старательно нацепив на артефакт непрозрачный мешок, еще и обмотал его сверху поданной вторым кузеном, не оставшимся в стороне от процесса, тонкой светлой бечевой с кратковременным клейким эффектом. Будучи единожды намотана, держала веревочка намертво, высыхала на воздухе быстро и больше ни к чему ненужному не липла. Устранялась лишь с помощью режущих предметов.
Оставив творение рук своих, Кэлер довольно улыбнулся, отряхнул руки и пошел в комнату за сумкой. Ноут, просительно глянув на Тэодера и получив короткий разрешительный кивок, последовал за принцем. После некоторой заминки — бог подбирал слова — он спросил у родича:
— Кузен, скажи, ты абсолютно уверен в том, что мы купили щит Унгира?
— Ну конечно, — улыбнулся Кэлер, и серебровласому принцу показалось, будто тому хочется по– дружески потрепать брата по голове. К счастью, бог воздержался от такой фамильярности, Ноут не любил частых прикосновений, считая близкий телесный контакт слишком интимным, недопустимым в повседневном общении, а порой и откровенно опасным. — Спаянные драконьим пламенем чешуйки под руками поют, помнят полет и жар, магией пышат.
— А отраженье? — решился на еще один вопрос принц. Откровенные беседы не были его коньком, но неутоленное любопытство в этот раз оказалось сильнее. — Оно такое, как говорил Повелитель Межуровнья? Истинная душа?
— Наверное, — пожал могучими плечами Кэлер, застегнув замок на кармане сумки, и постарался ответить кузену: — По мне так отраженье, как отраженье. Ничего особенного. Всей разницы, что в обычном зеркале приглядываться надо, чтоб себя различить, а тут сразу все как на ладони являет.
— Спасибо, — серьезно поблагодарил Ноут за обстоятельный ответ. Он понял, что имел в виду Бог Бардов. Тот никогда не таил своей сути ни от себя, ни от других, просто умел быть разным, поворачиваясь той стороной своей многогранной натуры, в какой мир и он сам нуждались в данный момент.
Тэодер слушал разговор братьев стоя у двери и только задумчиво кивал, то ли своим мыслям, то ли соглашаясь с родственниками. Кэлер повесил сумку на плечо и, держа в руке добытые карты, задумчиво констатировал:
— В Лоуленд нам их тащить нельзя. Если никто из Сил и магов ничего не унюхает, так Элия, сестренка, разбушуется, не уймешь. Связисту отдадим, или и ему пихать опасно?
— Полагаю, излучение щита на некоторое время прикроет эманации карт, — находчиво заметил Ноут, руководствуясь не столько знанием магических закономерностей, сколько логикой. — Мы ведь не смогли сразу вычленить их силу у Филодо. Если не вскрывать оправу, всплеска силы не будет.
— Отлично! А я думал, только у меня от драконьей безделушки нюх заложило, — просиял Кэлер и, хозяйственно ухватив одну ненужную газетку (за неимением лишней древесины, их делали из каких?то водорослей, потому оливковый отлив был неотъемлемым признаком бумаги) из стопки на столе, весьма профессионально завернул покупку и сунул ее в большой нагрудный карман. — Тогда самое время домой собираться. Связист, небось, заждался на границе.
Согласные реплики кузенов и незаданные вопросы касательно должности, назначенной карте Моувэлля в Колоде Джокеров, были заглушены раздавшимся у входной двери звонком — звуком само по себе тихим, приятным, но раздражающим самим своим возникновением в неурочный час.
— Кого это демоны ночью принесли? — удивленно сдвинул брови Кэлер. Он считал кузенов парнями в работе деловитыми, подчас даже весьма серьезными и совершенно неспособными на авантюрные выходки и знакомства с людьми, шатающимися по чужим квартирам в неурочный час. — Вы гостей никаких не ждете?
Тэодер и Ноут синхронно покачали головами. Последний подошел к камере наблюдения рядом с дверью и совершенно не по–джентельменски выругался. На площадке переминалась с ноги на ногу его давешняя попутчица из лифта — девица с косой челкой и нарушенной координацией движения.
— Твоя краля? — с усмешкой поинтересовался у кузена Бог Бардов, изучая "красавицу". Ноут издал мученический стон и коротко поведал родственникам о своих злоключениях и страхах касательно их последствий. Если настырная девица повадится шляться на квартиру, ему не останется ничего другого, как только сменить адрес.
— Не переживай ты так, — Кэлер снисходительно, правда, совсем не обидно ухмыльнулся. — Отвадим твою куколку.
— Она не моя, — процедил принц, поджав губы. Упрек в столь дурном вкусе уязвил самолюбие эстета Ноута.
— Тем более отвадим, — утешил кузена Кэлер, все?таки не удержавшись от легкого покровительственного похлопывания, стойко перенесенного жертвой. — Вы, ребята, ступайте пока в комнату, я займусь этой шмарой.
Странное словечко как нельзя более подходило раскрашенной и нелепо остриженной дамочке, сменившей свой оригинальный плащ на не менее уникальное нечто, похожее на крохотный, едва прикрывающий пупок, халатик или ночную сорочку.
Принцы послушались брата и покинули плацдарм будущего сражения. Судя по тому, как быстро девица
